После того, как я вчера случайно застала их, Таня вполне могла решить, что это я рассказала об их отношениях декану, дабы насолить девушке за причиненные обиды, но ведь я этого не делала!..
Боже… Кто и плеснет мне теперь кислотой в лицо, так это Новикова!
Весь день я гадала, кто же рассказал о Тане и Михаиле Степановиче, но так и не находила ответа. Федорова тоже не могла. Никак. За ней никогда ничего подобного не было замечено. Девушка скорее себе во вред промолчит, но никогда не сдаст другого человека.
Оставшиеся две пары тянулись мучительно медленно, и я каждые пять минут поглядывала на часы, чтобы скорее вернуться домой, перекусить и мчаться в «Колосок» на подработку. Ко всему прочему по воскресеньям у нас с парнями были обязательные репетиции, поэтому каждая неделя у меня была достаточно насыщенной.
К моему счастью больше никто не обсуждал меня и Дорофеева, по крайней мере, в открытую. Теперь сокурсницы перемывали кости новому молодому ректору, ведь предыдущего уволили после разбирательств с Лисицыным и завели на него уголовное дело. Единственное, что я узнала о новом главе сего заведения, так это то, что он настолько хорош собой, что студентки поголовно бредят мечтами, чтобы тот их жестко отчислил... Малолетние извращенки!
Остаток последней пары я писала сообщения Андрюшке, но он так и не отвечал со вчерашнего дня. Понимаю, что парень очень занят, но от мысли, что мы еще долго не увидимся, так тоскливо становилось!..
В «Колоске» сегодня, как и в любую другую пятницу, было много посетителей, которые пришли отдохнуть после изнурительной рабочей недели.
Быстро юркнув в гримерку, я не стала переодеваться в платье, потому что немного опаздывала, так что решила остаться в джинсах и черной водолазке. Распустив волосы, я тряхнула головой, чтобы придать им чуть больше объема. Сегодня как никогда не хотелось выходить на сцену, но я не могла предать ребят и администратора, ведь в противном случае я уже навсегда лишусь пяти тысяч рублей за вечер, которые никогда мне не были лишними.
Выйдя на сцену, я вновь окунулась в волну равнодушных быстрых взглядов посетителей, которым до живых исполнителей не было вообще никакого дела.
Заиграла тихая музыка и я, сжав в ладони микрофон, запела, привлекая к себе внимание присутствующих. Мне многие говорили, что у меня красивый голос, и я очень хорошо пою, но по лицам людей я не могла понять, нравится им то, что я делала, или нет. Наверное, они пришли сюда просто отдохнуть, и им не было дела до какой-то там певички, которая пела чужие хиты. Так я думала каждый раз, когда выходила на сцену, но примерно в середине выступления многие проявляли к нам интерес.
Немного расслабившись и отдавшись во власть музыке, я заскользила взглядом по столикам, боясь отыскать знакомые лица.
Я была в курсе, что многим известно, что я два раза в неделю выступала в этом заведении, но мне по-прежнему не хотелось петь, к примеру, перед сокурсниками. В прошлом Лисицын, узнав об этом, унижал меня и придумывал небылицы, так что осадок после тех времен все еще теплился где-то глубоко в моей голове и не позволял наплевать на окружающих и в полной мере посвятить себя своему делу.
Мой взгляд пополз дальше и я, увидев лицо своего давно забытого кошмара, сфальшивила, но продолжила петь, чувствуя, как сердце начинает стучать быстрее прежнего. Мужчина сидел с кем-то за столиком, увлеченно о чем-то говорил и бросал на меня взгляды, но, кажется, не узнавал или всего лишь делал вид.
