Не знаю, сколько времени я так простояла, витая где-то в облаках, но даже на завибрировавший в кармане телефон, я отреагировала не сразу.
– Где ты? Почему не отвечаешь на звонки? С тобой всё нормально? – засыпал целым градом вопросов Саша таким тоном, словно следующей фразой будет «я обзвонил уже все морги и везде ты была».
– Да-да, – поспешно перебила его я. – Просто телефон на беззвучном стоял, я не видела твоих звонков.
Это было наглой ложью, его звонки я видела ещё прошлым вечером, но мне жутко не хотелось перезванивать, зная, что просто так парой фраз от него не отделаешься.
– Где ты сейчас? – продолжил допрос он.
– Я в гостинице, – нехотя созналась я. – Ксенька предложила подработать тут, я и согласилась.
– Что ещё за гостиница? Кем подработать? – снова зачастил Саша.
– Саш, да какая разница? – раздражённо отозвалась я, чувствуя, что с каждым новым вопросом мне всё меньше хочется отвечать. – А работать мы будем горничными…
– Горничными? – переспросил он таким вкрадчивым тоном, словно я сказала, что буду работать супергероем и спасать мир от несправедливости сутки через двое.
– Да, здесь отлично платят и… Здесь просто красиво, – рассеянно отозвалась я, зажав трубку ухом, параллельно складывая в несколько раз тряпку.
– А как же учёба? Практика? – как-то излишне ехидно поинтересовался Саша.
– Я найду, как разобраться с практикой, – в тон ему ответила я, протирая со стола пыль. – Ты сам там как?
После этого вопроса можно просто отложить трубку на час так точно. О себе он всегда вещал долго, со всеми подробностями, перескакивая с одного события на другое и углубляясь даже в самые мелкие и незначительные детали. Последний раз я встречала такой феномен со своей прабабушкой, правда, с ней трубку можно было откладывать на два, а то и три часа. Саша же пока выходил только на час, явно только в силу возраста. Я не любила долгие разговоры по телефону, а слушать про то, что рассказал ему друг, как он провёл свой скучный день со всеми подробностями до минуты, какие у него планы на будущее (которые он, разумеется, выполнять не собирается) мне было уже невыносимо. Хуже было только, когда он решал пересказать прочитанную книгу. К моему большому сожалению, Саша обладал отличной памятью, но напрочь был лишён дара интересно что-либо рассказывать.
– Ты вообще меня слушаешь, Алис? – внезапно донёсся до меня его голос.
– Да, разумеется, – заверила его я, не помня ничего после своего вопроса, но зато успев за это время протереть пыль, заправить кровать и намочить в ведре тряпку для мытья полов.
– Просто мне сейчас не очень удобно говорить, – поспешно добавила я, во избежание требования пересказа всего того, что он только что рассказывал.
– Когда ты собираешься возвращаться? – поинтересовался он, добавив в голос лёгкие нотки укоризны и уязвлённости, чтобы я не думала, что мой фокус прошёл для него незамеченным.
– Через месяц где-то, – спокойно отозвалась я, предвкушая масштабность последующего взрыва.
– Месяц?! – не замедлил оправдать мои надежды Саша. – И мама тебе разрешила?
– Да, потому что мама всегда одобряет любые мои решения, – теперь пришла моя очередь добавлять в голос нотки укоризны. – Мне уже достаточно лет, чтобы принимать самостоятельно такие решения. Да и вообще, почему ты так реагируешь, будто я объявила, что решила заняться браконьерством и наёмными убийствами где-то на Диком Западе?
