– Единственная просьба – назовите дом хижиной, а не приютом, какая-то в этом слове слышится сиротливая обездоленность, – попросил Алик Федоркин, один из лучших скалолазов отряда, сварщик по профессии.
– Давайте не будем специально придумывать имя хижине, потом оно само найдется, – предложил Валентин Пекарев.
Так и решили. Стали заниматься дальнейшим оборудованием дома. На крыше установили радиомачту, у входа повесили морской колокол. В плотном тумане, в котором порой утопало Скалистое плато, можно было подавать звуковой сигнал. И потерявшие тропу или дорогу приходили на густой бронзовый звон. Соорудили из камней навес для «Буранов» – снегоходы хорошо зарекомендовали себя в зимних условиях заснеженного плато.
Коля Теплов, кузнец по профессии, сложил к комнате камин, он получился красивым и удобным.
– Есть где жарить свининку! – обрадовался Толстый.
– Саша, камин нужен для обогрева и созерцания огня, а не для насыщения жареным мясом плоти, – заметил худющий Олег Семенцов, всю свою жировую энергию тративший на обслуживание технических средств спасотряда. В ремонте «Буранов» ему помогал Ваня Жигров.
– И жареная свинина не помешает, – возражал Ткачев.
Толя Богослов, инженер-самоучка, изобретший множество механизмов, (о нем даже рассказывала программа «Время» на телевидении и журнал «Техника-молодежи») имел свою эмблему и ставил на своих изобретениях: древний динозавр (Толя называл его кракозавр), изгибая пилообразную спину, открыв пасть, изрыгал огненный столб. Толя притащил в хижину старинный медный чайник. Наверное, из таких чайников матросы парусного флота пили чай. Крышка была утеряна, и Толя приладил свою с эмблемой кракозавра.
Тарас Васильевич Ладунов, школьный учитель, чуть прихрамывающий на левую ногу, в ;детстве болел полимеолитом, но долго и упорно ходил в горы, в результате одолел свой недуг. Теперь он отлично знал все тропы и закоулки Скалистого плато. Он повесил в комнате портрет доктора Дмитриева, своего кумира, который был основателем городского горного клуба. Доктор приехал в город в середине девятнадцатого века смертельно больной туберкулезом, но начал ходить в горы, купаться в море, пить кислое молоко, есть виноград и прожил еще долгих сорок два года.
Как-то из путешествия по плато вернулись два закадычных друга Саша Ткачев и Миша Воробьев, они подобрали красивые оленьи рога и приколотили их над входом в хижину.
И как-то незаметно горноспасательный заслон, где базировался Южный отряд, все стали называть «Хижина с оленьими рогами».
… Над Скалистым плато стояла осень, звонкая и хрустящая, с легким дыханием лесов, с шорохом опадающих листьев.
Воскресное утро выдалось солнечное, тихое и терпкое от осеннего увяданья. Леса расстались с летними жгучими днями и будто умиротворенные ожидали наступающих холодов. Осень звала полюбоваться своими яркими нарядами. Она дышала грибным ароматом, и в лесах бродили горожане, будто хмельные от лиственного горьковатого настоя. А над городом стояло чистое небо, по-осеннему уютно светило солнце. Его яркие лучи отражались от белых дворцов, от больших пассажирских теплоходов, яркой и пестрой толпы курортников.
Осенний день удался на славу – солнечный и тихий в багрово-красном цветении. Осень звала в лес полюбоваться ее пышным нарядом. И многие горожане отправились к Скалистому плато. Как иногда хочется забраться подальше в дикую глухомань, где можно окунуться в лесную таинственность, послушать тишину, подышать ароматами осени…
