Горный дух - страница 7

Распахнулись ворота тесовые княжеского дворца, и из них вышел сам князь Тагнарах в шеломе высоком, блистающем в огне светочей, что несли его гриди, в броне кольчатой и с арихейским мечом в руке – тем самым, с которым на эту землю пришёл его стародавний предок. Вместе с правителем были его отборные дружинники. К тому времени на холм в Вышнем конце, на котором стоял княжеский дворец, уже стекался народ, искавший защиты, и потому князь и его воины растолкали людей, и прошли вниз по Срединному Тракту. Нижний конец уже весь горел, точно спичка, и обезумевшие нелюди носились там, гоняясь за скотиной и не успевшими спастись горожанами.

– Трубите в рога! – воскликнул князь Тагнарах. – Созывайте наших воинов!

Трубачи усердные затрубили в рога. По ночному Рихогу пронёсся громкий призыв, на который явились все, кто держал в руках оружие и готов был обороняться, в том числе и Кремлемир со своими витязями.

Перекрыв по указу Тагнараха вход на холм к дворцу и к домам, уже очищенным от дикарей ужасных, воины принялись освобождать прочие улицы. Большинство нелюдей оказалось именно на этих улицах, располагавшихся к северу. Там они собрались целыми ватагами и, рыча и издавая харкающие звуки на своём отвратительном наречии, готовились к битве насмерть. Все эти косолапые, коренастые существа были вооружены копьями и топорами, одеты в какие-то меха и непонятное тряпьё, а лица их страшные были изрисованы красной краской, а быть может, и кровью. Горцы к тому времени были уже готовы к борьбе. Они собрали строй из длинных щитов и копий, позади которого разместились стрелки меткие, палившие в дикарей из тугих луков. Впереди шеренги витязей, призывая их на бой, шёл сам князь Тагнарах, а по правую его руку двигались Кремлемир с Дорогастом, нёсшим гордое знамя рода Хванира.

Тем временем Итилмир и его друзья, которых вёл Средомир, были уже у стен своего дома. Конечно, для Хоробрита и Белеора это не был их дом, тем не менее именно в нём все собирались спрятаться и переждать бойню. Неподалёку на дороге в малиновом озере крови лежал мёртвый человек, бесчестно убитый дикарём в спину. Его очи отверстые, лишённые искры живой, смотрели куда-то вдаль сквозь сущее. Тут дверь в дом отворилась: её открыла русокосая Ольбеда, мать Итилмира, вооружённая мечом и дубовым щитом синего цвета, на котором красовался всё тот же лебедь. Рядом с ней был верный охранник Брадовит, которого приставил к ней муж.

– Вы что, решили составить ему компанию? – И она указала мечом на мёртвого человека, что лежал на дороге. – Быстрее в дом!

Но не успели дети и их защитник шага ступить, как просвистело копьё. Все переглянулись. В памяти Итилмира отчётливо сохранилось лицо матери, полное невыразимого ужаса. В тот миг ей казалось, что её сердце остановится, если время не повернёт вспять. Ведь копьё пронзило грудь Средомира, её сына. Поток крови-руды алой брызнул из сердца удальца, и молодой воитель тут же упал замертво, не сказав ни слова. Дети ринулись в дверь, и едва Итилмир успел проскочить, как увидел ухмыляющуюся рожу дикаря, который только что бесчестно сразил его брата, – он стоял с ватагой своих сородичей, возвышаясь над ними на несколько вершков за счёт своего роста. Пламенем из-под тяжкого надбровья горели его глаза.

– Я, Глах, убил вашего урода! – прокричал дикарь ужасный на языке арихейцев. – И я убью вас всех! Все вы будете висеть на деревьях за то, что отняли у нас землю!