– Может, и правда золото? – изумился он.
– Возможно, – ответила Аня. Её больше волновали открытые двери по правую сторону коридора. Она заглянула внутрь. За дверью было небольшое помещение. Пара шкафов, пара кроватей, тумбочка, стол, пара стульев… Всё было разбросано по каюте.
– Понятно, – сказал Артём, – Это когда-то было каютой.
– На военном корабле? – удивилась Аня, – Я видела простые жилые дома и военные казармы. Быт и там, и там очень сильно отличается. Это не места солдат.
– Матросов, – поправил её Артём.
– Какая разница?! – ответила Аня.
– Может, это для семей матросов.
Они пошли по коридору, заглядывая в каждую дверь. Все каюты выглядели одинаково. С одним и тем же набором мебели.
– Ты мне лучше скажи, – спросил Артём, – Какого чёрта эти дикари иллюминаторы хотели разбить?
– Какие дикари? – не поняла Аня. Артём указал на несколько маленьких трещин на стекле иллюминатора, – А они не снаружи? – спросила девочка и провела рукой по стеклу. Пальцы почувствовали трещины, – Почему они их разбить не смогли? Эти же дикари всё разнесут, если захотят.
– Прочное стекло, – ответил Артём.
– Это не стекло, – сказала Аня, постучав по иллюминатору. Прозрачный материал отозвался, как бетонная стена. Все иллюминаторы были плотно закрыты, только один посередине коридора был открыт. Коридор заканчивался небольшой комнатой. Здесь, у двери, когда-то стоял деревянный стол. Теперь же от него остались только щепки длинных ножек, торчавших из пола.
– Теперь понятно, откуда у них дрова на тот костёр, – сказала Аня.
– Стол был привинчен к полу.
– Это ж корабль. От качки здесь всё ходуном ходит, вот и закрепляют всё, что могут.
Дверь, ведущая на палубу, была с внутренней стороны вся исцарапана и помята.
– Дверь открыть они всё-таки смогли, – сказал Артём, посмотрев на дверь.
– Посмотреть бы, что там, – сказала Аня, указав в темноту коридора. Подходя к выходу на палубу, коридор круто заворачивал в сторону. Но там уже не было иллюминаторов, либо каких-то иных источников света. В темноте коридор ещё раз поворачивал.
– Да там тоже самое, что и здесь, – сказал Артём, – Пойдём лучше на палубу, – и первым вышел в дверь. Его ноги ступили на металлические пластины. Перед глазами открылась картина вертолётной площадки. Половина мест, помеченная жёлтым кругом с буквой «Н» в центре была занята. Стальные канаты намертво вцепились в винтокрылые машины. Другими концами они были привязаны к специальным пазам. Здесь был, наверное, весь парк винтокрылой авиации того времени. Ми-8, Ми-24, Ка-52, Ка-60…
– «Пираньи»… – выдохнул Артём, увидев пару вертолётов этого типа.
– Впервые вижу вертолёт в целом виде, – сказала Аня.
Машины, действительно, были целыми. Только ржавыми и с выбитыми стёклами иллюминаторов и других окон. С пустыми крыльями и открытыми дверями, они молчаливо стояли на палубе вот уже полвека.
Площадка была огромной, рассчитанная машин на сто, если не больше. Она раскинулась от одного края борта до другого. С третьей стороны были каюты, откуда вышли Аня и Артём, с четвёртой, напротив кают, были ангары. Трое больших ворот, размером с одноэтажное здание, были раздвинуты. Четвёртые – сомкнуты и заперты замком. В центре крайних ворот лежал корпус Ми-8. Переднее шасси подломилось, но задние были целы. Наклонившись вперёд, он носом уткнулся в палубу корабля. У самого края борта лежал на боку мятый корпус Ми-24.
