Город Бабра - страница 20

Весь восторженный гвалт предназначался герою, выступающему посреди импровизированной сцены – небольшого помоста из деревянных досок. Там прыгала, кружилась на месте, звонко лаяла пушистая, светло-рыжая, дворовой породы собака, со смешным черным пятном вокруг глаза, делающим ее похожей на пирата с повязкой.

В зубах она держала обруч, украшенный огненно-красными платками, имитирующими пламя. Собака подбросила его высоко в воздух, примерилась, перебирая лапами, и прыгнула прямо в кольцо, пока оно еще было в воздухе, затем в мгновение ока развернулась и снова поймала обруч зубами.

Толпа ахнула. Дети завизжали и покатились со смеху, их родители полезли за своими кошельками в сумки, а я удивленно приоткрыл рот и внимательно разглядывал сцену, пытаясь разгадать секрет такого отличного фокуса.

Тем временем собака аккуратно поставила обруч ребром на землю и прыгнула на него как на колесо, неизвестным для меня способом удерживая равновесие, поехала, перебирая лапами взад и вперед по тонкому ободу.

Проехав так пару кругов, собака спрыгнула с обруча на задние лапы, как человек, и стоя таким образом, нырнула головой в обруч, поднимая его. Затем собака, продолжая стоять на задних лапах, вращая головой, стала крутить обруч вокруг своей шеи, что я еще мог как-то себе представить, и даже как-то объяснить, если очень постараться. Но потом обруч скользнул вниз, на собачью талию, и она продолжила вращать его, двигая бедрами. И вот тут я окончательно ошалел. Мои биологические познания в собачьей анатомии, мягко говоря, никак не увязывались с тем, что наблюдали мои глаза. Я не удержался и сделал несколько фотографий, надеясь потом, после выступления, рассмотреть их внимательно на наличие веревок или механизмов, помогающих собаке выполнять такие невероятные трюки.

Толпа взорвалась восторженными криками, а я искал глазами дрессировщика – организатора этого великолепного шоу, очень хотелось его расспросить как он это сделал, как вообще можно так здорово обмануть человеческое восприятие. Поймал себя на том, что смотрю на собаку и ее теоретического дрессировщика с неприкрытым восхищением, как и все окружающие меня люди, и по лицу моему расползлась самая настоящая искренняя улыбка. Я сделал еще пару фотографий артистки, позирующей сейчас на сцене как раз для этих целей.

Собака сделала реверанс, подогнув под себя заднюю лапу, при этом передней указывая на край сцены. Там лежала мятая коричневая шляпа, в которой кроме монет были и бумажные купюры.

Я тут же полез в кошелек, у меня не возникло ни единого сомнения в том, что за такое представление нужно платить, и чем больше, тем лучше. Единственное, о чем я переживал, так это о том, чтобы хозяин не пожалел денег на любимые лакомства своему артисту, а не заграбастал все до копейки себе в карман.

Я остался ждать дрессировщика, чтобы самостоятельно в этом убедиться. Я наблюдал за собакой: куда же она побежит? Где же ее невидимый дрессировщик?

Рыжая собака подобрала шляпу, заполненную деньгами, и, виляя хвостом, побежала в сторону Аркабалены.

Я истерично заржал.

Нет, ну а кто еще? Ну ведь ожидаемо же, разве нет?

Я хохотал сильно, с надрывом, возможно со стороны мой смех казался искусственным, но я не мог остановиться. Я чувствовал, как с каждым спазмом диафрагмы из меня выплескивается злоба и ощущение безысходности.

Аркабалена, не обращая на мой приступ истерики никакого внимания, забрала у собаки головной убор, переложила деньги из него себе в карман, а затем водрузила шляпу на рыжую собачью голову. Это было так мило, что я достал телефон и снова сфотографировал артистку.