– Они.… Коя и Маст… Я думал что…– Попытался что-то проговорить Сергей онемевшим языком.
В голове вертелись самые различные предположения и догадки, но единого ответа на них всех не находилось.
– Коя и Маст любовники, – пояснил добродушный Дик. – Думаю, после того как они оба выспятся, ты сможешь наблюдать как Коя будет носиться по всей квартире, делая вид что убирается, а Маст будет зализывать раны и в очередной раз проклинать свое влечение к этой женщине.
– Женщины, – кивнул Сергей. – И жить с ними невозможно, и пристрелить их жалко.
– Так оно и есть, – согласно кивнул в ответ Дик. – Я лично предпочитаю смотреть телевизор или играть.
– Играть? – Поднял на него глаза Сергей. – Во что?
На ум приходили модные игры-бродилки или гонки. Но Дик лишь усмехнулся и, перевесившись через спинку дивана, вытащил из-за нее повидавшую многое гитару.
Сергей оцепенел. Перед его газами само собой всплыло лицо не допившегося худощавого рокера, любившего восседать в чьей-нибудь квартире с гитарой в руках и петь картавым голосом песни известных исполнителей.
Дик любя прошелся по ладам и взял один из крайних аккордов. Ударил по струнам и тут же заглушил их не слишком широкой ладонью правой руки. Стал щипать струны тонкими пальцами. Было видно, что ему это доставляет удовольствие.
Сергей улыбнулся и как бы невзначай попросил:
– Может, сыграешь что-нибудь?
– Только что? – Вздохнул Дик. – Могу что-нибудь такое…
Он зажал аккорд и легонько ударил по всем струнам.
Сергею это не о чем не говорило, и он лишь согласно кивнул.
Мелодия началась вместе со словами:
Допитые вина в колодцах глазницах осыпались старой трухой,
Если бы молодость могла стать птицей, она бы вернулась домой.
В город, в котором дороги исхожены, на взводе нервы твои.
Когда я приду, повесь на входе: «Отдых лишь для двоих».
Где ты была этой ночью бесцветной? С кем коротала часы?
Сколько счетов подписала небрежно, падая в сладкие сны?
Я знаю, что ты продаешь из под вздохов, каждое слово мое,
Но как тебя бросить, ведь уже осень! И одному тяжело…
На скатерти белой, и по рубашке, разлито сухое вино.
Я знаю, что крики твои полны фальши, ведь ты добровольно со мной.
И кто из нас зверь, а кто его жертва, мне уже все равно.
В твоих глазах время становится птицей, и я в них влюблен давно…
Дик положил ладонь на струны и замер.
Сергей сидел молча. Он прекрасно понимал, что Дику далеко до совершенства во всех смыслах, но он его поразил. Может тем, что его голос не был настолько прокуренным как у того рокера-недоучки, а может, потому что он играл не на публику, а чисто для себя и случайные зрители не были чем-то обыденным для него.
– Интересный текст, – только и выдавил из себя Сергей, стараясь не обидеть парня лишними словами.
Дик довольно улыбнулся. Похоже, что даже такая, незначительная, казалось бы, похвала, грела его сильнее самого теплого пламени…
В комнату вошел Роки с подносом и, сунув в руки Сергею тарелку, поставил поднос на столик.
Дик облокотил гитару о край дивана, и принялся за еду.
Ситуация казалась не нормальной с самого начала. Сергей вздохнул и уставился в выделенную ему порцию.
На тарелке лежала яичница с несколькими кусками вареной колбасы сбоку, чем-то вроде зеленого горошка на краю тарелки и салатом из зеленых и красных овощей, не походивших на помидоры и огурцы.
Сергей попробовал яичницу и понял что она сладкая. Горошек был терпким и даже горьковатым. Салат и вовсе включал в себя самые противоречивые вкусы, начиная от приторного и заканчивая пресным. Единственное что не мучило вкусовые ощущения Сергею, оказалась колбаса, буквально таящая во рту
