– Мисс Ваерти, – миссис Макстон, моя верная домоправительница, поспешила ко мне, – дорогая, вы побледнели до синевы.
– Немудрено, – я все еще в ужасе смотрела на формулу, – убийство должно было стать громким, более чем громким, и огласка была бы существенной.
Я обернулась к миссис МакАверт и спросила:
– Как долго обычно продолжается чаепитие в гостиной леди Арнел?
Та, испытывая некоторую неловкость от полного игнорирования мной присутствующих леди, все же ответила:
– Обычно около получаса.
Какой… ужас.
Я даже не знала, как словами передать то, насколько все это было ужасно.
– Тридцать минут… – голос дрогнул, – первым действующим веществом должен был стать тетрадотоксин. Этот яд полностью парализовал бы ротовую полость леди Энсан, говорить и глотать она бы уже не смогла, затем последовали бы судороги. Вероятно, к этому моменту был бы вызван врач. Лучшим врачом в Вестернадане, насколько мне известно, является доктор Эньо. Путь от его дома до поместья Арнел занимает около получаса. Тридцать минут. Этого времени хватило бы стрихнину, который является вторым компонентом яда. За эти тридцать минут леди Энсан начало бы тошнить, последовала бы рвота, затем хаотичное сокращение мышц. Но все это выглядело бы как недомогание, а потому произошедшее никто бы не стал скрывать, даже не догадываясь, что к тому моменту, как появится доктор Эньо, в дело вступит фтористоводородная кислота, и вероятно, к началу осмотра у леди Энсан уже имелись бы повреждения не только желудка, но и костей. Я…
Я ничего больше не смогла сказать.
Мне доводилось видеть, как фтористоводородная кислота разъедает лабораторных крыс, и я не знаю ничего хуже этого яда. Ужасный. Причиняющий невыносимые муки. И… необратимый. Тетрадотоксин и стрихнин можно было бы блокировать магически даже простым заклинанием «Tempus», но фтористоводородная кислота практически неподвластна магии. А все вместе… Ни один врач, даже маг старой школы не сумел бы спасти леди Энсан, вкуси она малейшую толику этого трехкомпонентного яда.
– Знаменитая и всезнающая мисс Ваерти! – высокопарно-издевательски провозгласила леди Беллатрикс, являющаяся, к моему огромному сожалению, и Стентон, и Арнел.
И я была до крайности изумлена тем, что после всего услышанного единственным, что интересовало эту подлую женщину, была я, но вызов был принят мгновенно.
– Драконицы! – не скрывая ни своего истинного отношения к данной расе, ни гнева, воскликнула я. – Знаменитые, ничего не знающие драконицы!
О Боже, произойди подобное в мои семнадцать лет, вероятно, я трепетала бы, как хрупкая роза под проливным дождем, но сейчас…
– А вы дерзки! – произнесла, надеюсь, все же не мать лорда Арнела.
– А вы мне отвратительны! – воистину у меня были причины для подобных заявлений.
Дамы остолбенели.
– Мисс Ваерти! – потрясенно воскликнула миссис МакАверт.
О, действительно, как же я могла высказать вслух то, что думала?! Нарушение правил приличия! Нарушение этикета! Недопустимое поведение!
Вот только:
– Миссис МакАверт, я искренне сожалею, что высказалась подобным образом в вашем присутствии. Я понимаю, что вы, как домоправительница поместья Арнелов, обязаны заботиться о добром имени тех, кто принадлежит к данной семье, и потому продолжать не стану. Только лишь позволю себе дать всем присутствующим хороший совет – не принимайте что-либо из рук леди Беллатрикс Стентон, ведь оно может… содержать яд!
