– Конечно, – серьёзно ответил вождь, прощально поднял руку и послал коня в галоп.
– И да хранят вас все ваши Духи… – пробормотал Отаэйе. – Пойдём, Михаил.
Он вскочил в седло, помог Мишке устроиться позади. Верный крутился около, больше не пытаясь никуда убежать. Ковбой свистнул ему, и они двинулись в путь.
– Так это, значит, твоя собака? – спросил Отаэйе немного погодя.
– Не совсем, – ответил Мишка. – Ну то есть совсем не моя. Его хозяин – мой учитель. Я увидел Верного на улице одного, хотел поймать, отвести домой, а он убежал. Я – за ним, ну и вот…
– Ясно. А в реке ты тоже его ловил? – хохотнул ковбой.
– Почему в реке? – удивился Мишка.
– Токалу назвал тебя Вакпа Ку, это можно перевести как «Подаренный Рекой». Индейцы просто так имён не дают, впору представить, что они тебя из реки выудили.
«Вот это да! – восхитился Мишка. – Мне, оказывается, дали настоящее индейское имя!» Вслух он объяснил, как получилось с рекой, а потом спросил:
– «Отаэйе» тоже можно перевести?
– А! – махнул рукой ковбой. – Насмехаются. Можно перевести, конечно. Приблизительно так: «Тот, Кто Много Говорит». Болтун по-нашему. Ну да я не обижаюсь, – он полуобернулся и протянул Мишке руку: – Меня вообще-то Гарри зовут. Гарри Гордон.
Мишка пожал руку и осведомился:
– Мне вас как называть – мистер Гордон?
– Зови Гарри. Чего там, мы люди простые.
Индейцы просто так имён не дают. Всю дорогу Гарри что-то говорил: рассказывал про свою работу на ранчо мистера Блэксмита, как перегоняют по прериям стада коров, как объезжают диких мустангов. Потом спешился, посадил Мишку в седло и долго, подробно объяснял тонкости управления лошадью. Попутно упоминал индейцев и растолковывал, как они добиваются от мустангов всего того же, но без уздечки.
Верховая езда показалась не такой уж сложной задачей. Конь послушно поворачивал, когда Мишка тянул повод, останавливался и снова шагал вперёд. А вот на рыси оказалось неудобно: Гарри не стал подтягивать стремена, и Мишка до них не доставал. На короткой пробежке рысью его здорово протрясло, он даже чуть было не свалился, но всё-таки сумел удержаться в седле, чем заслужил похвалу ковбоя.
Рассудив, что если Гарри рассказывает, как управляют лошадью индейцы, значит, сам тоже так умеет, Мишка спросил, нельзя ли ему попробовать проехать без седла и узды.
– Можно было бы, но не на этой лошади, – ответил ковбой. – Этот мальчик не понимает иного управления, кроме как с трензелем в зубах.
Тут же Мишке было разъяснено, что трензелем называется передняя железная часть уздечки с кольцами, к которым пристёгивается повод, и грызлом, лежащим у лошади во рту и никакого отношения к зубам, строго говоря, не имеющим. Грызло их не касается вовсе, а когда всадник тянет за повод, железная скоба давит на губы лошади, и та понимает, что надо повернуть или остановиться.
– Это же, наверное, больно? – с жалостью спросил Мишка.
– Бывает, – согласился Гарри. – Но опытные наездники зазря губы своим коням не рвут. Если лошадь хорошо обучена, ей и лёгкого касания достаточно.
– У индейцев всё-таки лучше, – вполголоса проговорил Мишка. Ковбой улыбнулся и спорить не стал.
Когда урок верховой езды закончился и Гарри снова сел на коня, Мишка поинтересовался, как он познакомился с Токалу Ска. Ответного рассказа хватило до самого ранчо. Оказалось, что молодой вождь и ковбой Гарри знакомы с детства.
– Тогда в здешних краях белых меньше было. Ни тебе фортов, ни солдат – приволье. Только такие отчаянные, как мой отец, и жили. Ну и я, по всему видать, в него характером удался…
