Слуга почтительно поклонился и покинул комнату, оставив Маммона наедине с его мыслями.
Маммон сидел в своём кресле, сжимая в пальцах изящный бокал с алой жидкостью, в которой, казалось, плескалась сама жадность. Напиток грехов – его гордость, его творение. Каждый глоток раскрывал истинную природу человека, связывая его душу с одним из семи пороков. Это была власть. Его власть.
Он поднял бокал к свету, наблюдая, как густая жидкость переливается в отражении огня. Настя пала мгновенно, как и сотни до неё. Она подчинилась своей жадности, как марионетка, дёргаемая невидимыми нитями. Маммон усмехнулся, вспоминая её жалкие попытки оправдаться. Её конец был лишь подтверждением его силы.
Но Вилена… Она была другой.
– Она не пала, – пробормотал он, и его голос зазвенел от смеси ярости и восхищения. – Это невозможно.
Её образ всплыл в его мысленном взоре. Хрупкая фигура, ясные глаза, которые смотрели на мир так, будто он мог быть лучше. После того, как она отпила напиток, он ждал. Ждал, когда её душа погрязнет в пороке. Но ничего не произошло. Ни алчности, ни гнева, ни похоти. Ничего. Она осталась прежней.
– Она – вызов, – прошептал он, и в его голосе прозвучала почти болезненная жадность. – Она – редкость. Единственная. Моё сокровище.
Маммон откинулся на спинку кресла, его глаза загорелись мрачным огнём.
– И никто, – его голос стал шёпотом, от которого даже у демонов по спине побежали мурашки, – никто не посмеет забрать её у меня.
Он поднялся, и бокал с глухим звоном упал на стол. Его мысли кружились вокруг неё, как волки вокруг добычи.
– Она не просто свет, она – мой свет, – продолжал он, почти рыча. – Она – моя цель, моё спасение. Моя. Только моя.
Маммон резко ударил кулаком по столу, заставляя бокал подпрыгнуть.
– Если она смогла устоять, это значит только одно: она особенная. Её душа принадлежит мне. Никто не смеет даже думать иначе.
Его жадность разгоралась в нём, как пожар. Вилена не просто стала его одержимостью – она была его новой целью. Не добыча, не игрушка, а нечто большее. Нечто, что он не мог позволить себе потерять.
– Выпив напиток, она осталась чиста, – его голос стал тише, словно он говорил сам с собой. – Её душа не пала, не поклонилась греху. Это… невозможно.
Он подошёл к окну и посмотрел на темноту за стеклом, словно что-то искал в ночи. Его рога едва заметно отразились в стекле, их силуэт был грозным, но в то же время величественным.
– Она – мой ключ к пониманию… моей границы. – Маммон прищурился, словно размышляя над тем, что сказал. Затем он отмахнулся, словно отгоняя ненужные мысли.
Его облик продолжал балансировать на грани между человеческим и звериным – ещё не демон, но уже и не человек.
Глава 4. Somnus
Вилена не могла уснуть. Комната вокруг неё была наполнена тишиной, но это не приносило облегчения. Напротив, тишина давила, заставляя её сердце биться быстрее, а мысли путаться. Она ворочалась в постели, пытаясь найти удобное положение, но каждый раз её тело реагировало странным образом: как будто она не могла найти покой, как будто что-то не давало ей расслабиться.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
