Её вывели из клуба через боковую дверь. На улице под мрачным небом стояла массивная чёрная машина, её лакированная поверхность поблескивала в слабом свете уличных фонарей. Автомобиль, казалось, впитывал свет вокруг себя, словно был вырезан из самой ночи.
Маммон стоял у окна своего кабинета. Его неподвижная фигура и свет от свечей за его спиной делали его похожим на тёмный силуэт, скрывающий в себе нечто зловещее. Он наблюдал за каждым шагом своих "псов" и за тем, как они осторожно сажали Вилену в машину.
Когда дверь автомобиля захлопнулась, Маммон продолжал следить. Его взгляд не отрывался от машины, пока она не исчезла за горизонтом, оставляя за собой лишь слабое эхо двигателя в пустынных улицах. Его губы растянулись в едва заметной ухмылке.
–Игра только начинается, – тихо прошептал он, снова обращаясь к ночи.
Вилена проснулась в своей комнате, её тело было тяжёлым, а голова словно набита ватой. Свет, пробивающийся сквозь шторы, причинял резкую боль глазам. Она медленно огляделась, пытаясь понять, как оказалась здесь, дома. В памяти была пустота, словно кто-то намеренно стёр события прошедшей ночи.
"Как я вообще вернулась?" – подумала она, пытаясь хоть что-то вспомнить. Её мысли были спутанными, и каждая попытка углубиться в происходящее вызывала головокружение. Утро началось с тяжёлого осознания: её день начнётся с вопросов, на которые она пока не знает ответа. Благо, учеба начиналась с двух часов, и у неё было время прийти в себя.
Она машинально проверила телефон, и её взгляд замер. Новое сообщение. Незнакомый номер.
"Здравствуй. Надеюсь, ты помнишь о нашем договоре."
От этих слов внутри всё похолодело. Руки затряслись, телефон чуть не выскользнул из пальцев. Перед глазами вспыхнули обрывки воспоминаний, которые она пыталась подавить.
"Как ты нашёл мой номер?!" – кричала она в воспоминаниях, её голос дрожал от страха. "Я знаю всё о всех, кто был у меня в гостях. Тем более ты – мой дорогой экземпляр," – звучал низкий голос Маммона, словно эхо в её голове.
Сердце Вилены колотилось. Каждое слово в сообщении возвращало её к событиям, которые она скорее хотела бы забыть, но память упрямо вытаскивала всё наружу, рисуя образы оленьей головы и чернильного контракта.
Эти слова из сообщения не выходили у Вилены из головы. Что значит "дорогой экземпляр"? Кто такой Маммон? Что ему от неё нужно? Она пыталась найти хоть какое-то объяснение происходящему, но вместо ответов находила лишь новые вопросы. Чем больше она размышляла, тем сильнее ощущала, как её сознание погружается в хаос.
Стараясь отвлечься, она начала собираться на учёбу. Но даже обычные утренние действия – умыться, приготовить завтрак, выбрать одежду – казались тяжёлыми. Её мысли путались, а тревога росла.
На улице тем временем становилось всё мрачнее. Ветер с силой теребил тополя за окном, и густые серые облака наползали, предвещая дождь. Вилене не хотелось выходить наружу: мрачная погода усугубляла её внутренний беспорядок. "Прими то, что произошло. Это уже не изменить," – пыталась она себя убедить, но слова Маммона и воспоминания о странном контракте не давали покоя.
Она собиралась выходить, когда раздался звонок в дверь. Его звук был таким резким, что она вздрогнула. Страх мгновенно сжал её грудь, сердце заколотилось, дыхание стало прерывистым. "Кто это? Маммон? Его люди?" – мысли вихрем проносились в голове.
