Крио наконец-то справилась с воротом жакета, вынырнув из него, и разгладила на себе все складки (скользкая упругая ткань тут же прилипла к телу, повторяя его изгибы). И как раз вовремя: на пороге стоял грузный мастер, заслоняя собою выход в помещение.
– Крио, э-э-э… Тут к тебе пришли…
Она с любопытством взглянула на мастера, размышляя, как много тот успел увидеть, и как к этому относиться. Но мастер уже шагнул вбок, освобождая путь. Крио даже не успела ничего сказать: возмутиться, что Пан ведёт себя необычно, ведь он не должен приглашать никого в раздевалку, тем более, не спросив, всё ли с Крио в порядке и считает ли она свой теперешний вид приличным. Но, к счастью, всё уже было в норме, а возмущаться – поздно, потому что через миг кибертехник уже встретилась взглядом со своей неожиданной гостьей, и все мысли перемешались у неё в голове. Её челюсть чуть не брякнулась на пол, иллюстрируя огромный вопрос, примёрзший к языку.
– Здравствуйте, Крио Фотида! – радостно произнесла девушка, оказавшаяся вдруг очень близко, изучая кибертехника взглядом любопытных, нахальных глаз.
Очень необычных, платиново-серых глаз с угольно-чёрным ободком.
– Вы меня помните? Меня зовут Николетт…
***
Теперь Николь постоянно приходила к Крио, ничуть не опасаясь гнева начальства. В техническом отделе обычно не было людей, ведь с развитием технологий «Симфония» смогла обходиться одним единственным кибертехником и одним техническим мастером. Зачем ещё нужны аппараты, как ни для того, чтобы сократить штат сотрудников? Но это не отменяло того, что для обслуживания самих аппаратов требовалась хотя бы одна пара рук и один мозг человека: в данном случае, руки и мозг Крио. Немного помогал и Пан, но его функцией было скорее обеспечение материальной стороны ремонта, а не осуществление такового, и большую часть времени мастер проводил в своём маленьком кабинете, общаясь с умным интерфейсом сайта Городского Бюро снабжения.
Почти всегда в рабочие часы Крио была одна в укромных тех-подсобках: настраивала какой-нибудь сложный девайс или делала домашнее задание. Николь тоже работала днём согласно графику, рекомендованному Городским Бюро труда для подростков. А ближе к четырём часам дня, когда время обеда в Городе подходило к концу, и в зале становилось пусто и тихо, распорядитель Фил давал взрослому персоналу указания по подготовке к шикарному вечеру. Юных же официантов он отпускал домой. Николетт быстренько переодевалась и прошмыгивала в лабиринт служебных коридоров, спеша к подсобке Крио в надежде, что она окажется там: уже прибыла с курсов и трудится вовсю. Чаще всего так и было, ведь работа, как это известно, никогда не кончается, открывая юному мастеру всё новые поля для деятельности. Ну а если это правило нарушалось, и Крио выпадал свободный денёк, то ей было не в тягость подождать юную подругу со смены, чтобы с нею вместе отправиться к служебной аэрорельсе.
В очередной весенний денёк: уже совсем тёплый, с яркими лучами солнца, врывавшимися в зал ресторана рассыпчатым пыльным золотом, Николь юркнула в технические коридоры «Симфонии». Добравшись до раздевалки Крио, она постучала по пластику прикрытой раздвижной двери, придерживая её левой рукой и усердно помолотив костяшками правой по хлипкой створке. Не получив ответа, она позвала:
– Крио! Ты здесь?
Опять ничего не услышав на фоне отдалённого рокота кухонных машин, она тихо, едва-едва толкнула дверь, до конца откатив её в сторону.
