Села в одно из кресел, поджав ноги под себя, и стала наблюдать за огнем. Вскоре пришел Мурз, а я и не заметила, так тихо он стоял в проходе. Только возмущенное пищащие дроида выдало присутствие человека.
– Что ты там стоишь? Тоже подвисаешь порой?
– Бывает, как-то задумаюсь и проваливаюсь внутрь себя. Странное чувство, как будто вдруг перестаю понимать, где я, ощущения из другого мира. Ты не знаешь, кто все это вспомнил? Камин, комнату, плед? Здесь хорошо, но у меня чувство, как будто это не отсюда. Ну, не бывает так в книгохранилище.
– Здесь много чего того, что когда-то не было, – ответила я, принимая чашку у горничной, – и многое так, как не было никогда. Но мы сами создаем жизнь, с самого начала. Не могу понять, отчего ты, и Мил, и другие так хотите вспомнить, понять, вернуться в до? Разве, то, что мы создали плохо?
– Нет, вполне, – он сел напротив, – но, быть может дело в человеческой природе? Мы все время загадываем себе загадки. У меня не выходит из головы, что же произошло с самого первого дня. С тех пор, как я проснулся под завалами, на маленьком пяточке земли, а вокруг была лишь вода. Точнее, это была не земля, пол разрушенного здания, а завалы – это крыша, рухнувшая во время чего? И еще все было липкое от зеленой крови, потому что мне раскрошило череп. Я ничего не понимал кроме одного – надо бежать как можно быстрее оттуда. Сам не знаю, как соорудил плот из выбитой двери, и направился вперед, в неизвестность. А вода все прибывала, понимаешь? Откуда она взялась, такая холодная вода. Движения и мысли становились все медленнее, но я плыл и плыл, пока не увидел землю.
– Совсем, как в рассказах о пиратах. Но ты не стал кричать «Земля!», верно?
– Верно. Я ничего не кричал. Просто сошел на берег и побрел вперед. Иногда падал, засыпал, приходил в себя. Иногда рана начинала кровить, тогда идти было совсем тяжело. Но я шел, знаешь почему?
– Почему? – я постаралась улыбнуться, но Мурз, как будто не заметил этого.
– Потому что я верил, что найду людей. Других выживших. И точно так же, сейчас, я верю, что мы однажды поймем, что с нами случилось. Почему вокруг так много воды, почему все мы проснулись в начале, практически в один день, верно? И почему зима идет уже тридцать лет и никак не закончится. Я читал книги, Нани, много книг. И знаешь, там все иначе.
– Знаю, конечно, как не знать. Но, есть то, чего не знаешь ты. Я сегодня стояла у небоскребов, шел дождь со льдом. И тут я заметила – на улице стало так тепло, что я немного ослабила настройки костюма. Всего минус два, и снег был с дождем. Он, конечно, замерзал сразу, но это явно знак грядущего потепления. Начала появляться сезонность. Можешь себе такое представить?
В комнату тихо вошла Тана, подошла к камину, настроила яркость, а после села рядом со мной. Я протянула ей чай, подруга улыбнулась.
– Я опять вошла на последней фразе. Вы двое что-то замышляете?
– Ну что ты. Как будто с Нани можно что-то замышлять. Она слишком простовата для заговоров, ты знаешь. Если бы я решил строить коварные планы, обратился бы к тебе, – Мурз усмехнулся, отводя глаза.
– Потом начал бы жаловаться, что ничего не понимаешь за шипением, знаю тебя, – Тана тоже отчего-то отвела взгляд, при этом ее щеки немного порозовели, – жарковато здесь, что-то.
Сказав это, девушка отвернулась, и стала подкручивать настройки.
– Мурз, – спросила я, чтобы занять неловкую паузу, – а как ты нашел город?
