И – снова в бомбилы. Самое смешное, что в деньгах даже не потерял: в первый же месяц нащипал в полтора раза больше бюджетной замовской зарплаты (да, пожалуй, и больше директорской). Потом с год откровенно кайфовал: после четырёх лет непрерывного выматывающего и никому не нужного напряга – неземная расслабуха! Ни дежурств по общежитию на новый год, ни дебильной бюрократии, ни родителей, которые шестнадцать лет воспитывают отморозка, а потом требуют, чтобы ты за полгода слепил из него человека!
«А что в итоге? Тридцать семь, два высших, а толку? Водила, рули…
Моим звякнуть бы… Всё некогда… Отец сильно сдал в последнее время…»
Дотянулся до телефона: почти девять.
«У них и восьми нет, не звонить же в такую рань…»
Он резко встряхнул головой, как всегда делал, когда нужно было отогнать непрошеные мысли, заставил себя встать, но только затем, чтобы добрести до ванной и плюхнуться под струю горячей, насколько терпелось, воды.
Часа через полтора он прошлёпал босыми ногами на кухню, включил чайник, соорудил могучий бутер с сыром. Ещё пошатался из комнаты в комнату, жаркий и распаренный, завёрнутый в большое синее полотенце, глянул в сотовый: «Да ладно! До сих пор?» Наконец с любимой пол-литровой кружкой сладкого кофе утвердился за компьютером и первым делом полез поинтересоваться насчёт связи.
«Феноменально! И с инетом беспредел форменный…»
Доступен был только местный сервер провайдера, да пара городских сайтов по ай-пи. На портале городской администрации ничего внятного: проблемы, ведутся работы…
По позвоночнику забегал неприятный холодок. Тимофей встал, прошёлся до окна, выглянул на улицу: пасмурное серое утро, сухо, ветки тополя внизу чуть шевелятся от ветра. Вроде всё было в норме. Однако явно происходило неладное!
«… причём нечто масштабное! Связи нет вторые сутки, интернет только в пределах города… Неизвестно, что сейчас с транспортом, но вчера автобусы на линию так и не вышли…»
Он на всякий случай пощёлкал выключателем: свет был.
«А, ну да, комп ведь работает…»
Достал с антресолей древний приёмник, пощёлкал диапазонами. На средних, длинных волнах – тишина, что не так удивительно, но на коротких??? Не слышно было даже таинственной военной жужжалки УВБ-76!
С улицы донеслись завывания: рёв пожарки и мяуканье скорой. Дорога проходила с другой стороны дома, поэтому посмотреть возможности не было. Сирены медленно затихли где-то вдали.
Разыскивая пульт от телевизора, Тимофей был почти уверен в исходе. Да: на большинстве каналов светилось «технические работы», и только по городскому шло какое-то старинное советское кино.
Он накинул куртку и поехал к Лёхе на Правый.
***
Не удержался! Всё-таки «поднял» с площади пассажиров: бабушку и молодую пару.
Частников на линии прибавилось, но их мелкие автобусы всё равно не справлялись. Проезжая мимо остановки, Тимофей заметил крохотную сухонькую старушку в классическом синем платке: она стояла у самого бордюра, в стороне от толпы, ломящейся в салон газельки, и обречённо смотрела на разгорающуюся битву. Тимофею стало её жалко, он подъехал, опустил стекло.
– Далеко вам?
– О-ох… – всплеснула та руками. – К доче… На Северный, на Северный мне…
– Ну садитесь, до Мира подкину.
– А дорого возьмёшь?
– Так отвезу. По дороге.
– Ой, спасибо, сынок, а то я ж думала, и не уеду сегодня…
Едва она забралась в машину, как подскочил парень лет двадцати:
– Вы не на Правый?
