Во время ожидания бракосочетания к Касаткину подошел один жених и предложил поменяться невестами.
– Ну, и угораздило тебя, парень. Раньше надо было рассматривать, – взглянув на чужую невесту, рассмеялся Иван.
«Вот смешной человек, выбрал себе образину и заранее готов от нее сбежать, – подумал Касаткин. – Никто же его под страхом смерти сюда не тянул, как он потом с ней жить будет. Хотя должен же кто-то и на некрасивых жениться».
Во время бракосочетания Иван смотрел только на Надежду и не мог налюбоваться. Пышное кружевное белое платье и фата придавали и без того красивой девушке царственное очарование. Он вынес новобрачную на руках из здания ЗАГСа к украшенной лентами и шарами белой «Волге», и Наденька в этот миг казалась ему легче пуха. Вереница машин с родственниками и друзьями понеслась вслед за их «Волгой», сигналя на разные лады клаксонами.
В снятом для торжественного случая кафе, выпив водки и насмотревшись, как под крики горько, будто котята, лижутся молодые, сердце Тамары Сергеевны оттаяло, и она впервые за сегодняшний день рассмеялась. Она плюнула на все переживания и решила, будь что будет.
– Ваня, ты меня будешь всегда, всегда любить так, как сегодня, – шептала Надя, танцуя с женихом.
– Нет, с каждым днем все сильнее и сильнее.
А по залу разносились слова песни про Ванечку, который как пряник медовый и про сладко искусанные губы.
На веселом лице Надежды вдруг пробежала грустная тень, и ей ужасно захотелось плакать.
– Что с тобой, Надюша? – спросил Касаткин, заметив в ней перемену.
– Ваня, я больше никогда, никогда в жизни не буду такой красивой, как сегодня, – прошептала невеста и не сдержала слез.
На Надежду нахлынули те чувства, которые терзали, наверное, всех невест на Руси, что закончился короткий, веселый девичий век и не за горами обыкновенная бабская доля. Недаром в старину невест под венец наряжали с заунывными грустными песнями.
Ваня не нашелся, что ответить, а просто поцеловал любимую в припухшие от слез губы.
Свадьба вспыхнула искоркой веселья и надеждой на вечную радость, а за ней потянулись первые будни совместной жизни Ивана и Нади. Молодые поселились в квартире Касаткиных. Тамара Сергеевна относилась к нежеланной невестке все так же предвзято и критиковала почти все ее слова и поступки. Медовый месяц закончился на мажорной ноте, Ивану пришла повестка в военкомат. Тамара Сергеевна побежала по знакомым и через какого-то отставника вышла на офицера военного комиссариата.
– Чтобы ваш сын вообще не пошел служить в армию, нужно три тысячи долларов, – сказал ей при встрече офицер.
– Это очень много, – заискивающе произнесла Тамара.
– Не подумайте, что это лично мне. Нужно подмазать врачебную комиссию, чтобы они нашли у вашего сына неизлечимую болезнь.
– Но мой сын только женился, жена ждет ребенка. Я по нескольку месяцев не получаю зарплату. Нельзя ли сделать подешевле, ну хотя бы тысячу.
Взгляд женщины был умоляюще-просящий, но офицер, словно отрезав, сказал:
– Нет! А не хотите оставить служить его здесь в городе? – потом будто смягчившись, добавил он. – Я могу это устроить гораздо дешевле. Два года пролетят быстро, ваш сыночек сможет приходить домой в увольнения, а столкуетесь с его командирами, то хоть каждую ночь. Будет служить у вас на глазах, да и жена с ребенком останутся довольны.
– А сколько это будет стоить?
– Всего пятьсот долларов.
