– Похоже, что нет, господин.
– А кто же?
– Она выглядит подозрительно, – ответил охранник, косясь на Адель. – Не поймешь, откуда взялась.
– Что же за девица такая? Я хочу на нее посмотреть.
– Позвать ее?
– Да, Крисп. Подожди… Она красива?
– Мой господин увидит сам. Эй, ты! – крикнул он Адель. – Иди сюда!
Она бросила на него презрительный взгляд.
– Вот еще! Я не обязана подчиняться твоим приказам.
Охранник побагровел.
– Только посмей не подчиниться!
– А то что?
Мама не раз в шутку говорила Адель, что она наверняка должна была родиться мальчишкой, но, видимо, в последний момент передумала. Склад ума, характер и цели в жизни у нее точно были мужскими. А вот средства их достижения – женскими. Поэтому она улыбнулась человеку по имени Крисп своей самой елейной улыбкой и произнесла:
– Я боюсь этих страшных носильщиков.
От такого неожиданного признания охранник окончательно растерялся и лишь промычал что-то невразумительное.
– Отойди, Крисп! – донесся голос из носилок. – Я выйду сам.
Занавески распахнулись, и загадочный патриций предстал взору Адель.
Короткая темно-красная туника и светлая тога15 не скрывали изящества гибкого молодого тела и крепких стройных ног с тонкими лодыжками, обутых в закрытые сандалии. Не в силах сдержать вздох изумления, Адель впилась взглядом в его лицо: светлые волосы аккуратными прядями обрамляли нежные, почти женские черты, подчеркивая плавный изгиб бровей над длинными ресницами, которые, в свою очередь, оттеняли глаза удивительного глубокого небесного цвета. Прямой, чуть заостренный нос свидетельствовал о благородном происхождении, а яркие, четко очерченные губы придавали лицу едва уловимую капризную изнеженность.
– Приветствую тебя, femina16! Да будут благосклонны к тебе великие боги! – пристально и заинтересованно глядя на Адель, проговорил патриций. Затем дружеским жестом протянул ей руку: – Могу я пригласить тебя в мои носилки, дабы скрасить одиночество?
Адель оробела.
– Добрый… вечер, – пробормотала она, мгновенно растеряв свой воинственный пыл. – Честно говоря, я не знаю, насколько прилично с моей стороны…
Заметив, что патриций опустил руку и, похоже, не намеревался настаивать, она прервала себя на полуслове и решительно заявила:
– С удовольствием.
Он улыбнулся краешком губ и сделал приглашающий жест. Еще раз бросив презрительный взгляд на охранника с копьем, Адель забралась в носилки.
– Домой, Крисп! – приказал патриций и сел напротив.
Несколько секунд он смотрел на нее спокойным изучающим взглядом и наконец спросил:
– В каких же краях нимфы прятали до сих пор столь дивную жемчужину? Где носят такие странные наряды, совсем не подходящие, но очень идущие женщинам?
Адель почувствовала, как ее щеки порозовели от удовольствия.
– Это далеко отсюда, – ответила она. – Очень далеко, и вам… то есть тебе, вероятно, неизвестна эта страна. В ваше… то есть в это время она еще не открыта.
– Как так? – удивился патриций. – Клянусь Минервой17, я не понимаю… Не открыта кем?
– Колумбом.
– Кем?!
– Как бы это объяснить…
Адель поняла, что попытка в двух фразах изложить историю Америки ей точно не удастся.
– Хотя какая разница, – продолжал патриций, – где Венере было угодно поселить свою дочь. Как твое имя, красавица?
Адель хотела было ответить и, подняв голову, столкнулась с ним взглядом. Охваченная неясным волнением, она никак не могла произнести такие простые слова, чувствуя, как вдруг бешено заколотилось сердце, обжигая румянцем обычно бледные щеки.
