Я вышел в зал. По традиции, на Собрании краи присутствовали не все, только главы отрядов и их ближайшие подчиненные. Мои уже были здесь – самые ответственные, как всегда.
Зал Театра был небольшим, но уютным. Мне казалось, он сохранил в себе все, что принято ассоциировать с театрами, пусть его слегка и потрепало. Алые бархатные кресла, на которых еще можно было различить номера. Балконы и колонны со старинными вензелями, тяжелый занавес на сцене, чуть истлевший по краям. Атмосферы добавляло и освещение – свечи и система зеркал, чтобы отразить свет и равномерно его распределить.
За каждым лидером в зале были закреплены определенные места. Мне, как Крышнику, ведающему всем, что происходит на крышах и чердаках, отвели место повыше – на колонне, поваленной на ложу бельэтажа.
– Ну и вид у тебя, начальник, – усмехнулся Гораций, когда я неловко опустился на свое место – сон вернул силы для полета, но вывих не способствовал мягкой посадке.
– Ты поговори мне. – Я устроился поудобнее, вытянул ногу, чтобы колено не так сильно напрягалось.
– Правда, что тебя глава кеди отделал? – не унимался мой подчиненный. – Это ж ни в какие рамки!
– Скажи мне, что не весь орден в курсе. – Я глянул в зал, постепенно наполнявшийся другими краи.
– Да нет, начальник, ты что, только мы, вот тебе слово! – прыснул Гораций. Нагловатый, но талантливый юнец, совсем недавно примкнувший к моему отряду. Мне он нравился: исполнительный, всегда с парой острот наготове. Я только улыбнулся ему в ответ.
Когда зал уже гудел от количества голосов и обсуждений, на сцену вышла Линда – как прима, выплыла из-за кулис с высоко поднятой головой. В лучах «естественного прожектора» – дыры в потолке – сверкало ее ожерелье. Связка посеребренных отмычек. Ключи от всех дверей.
Линда терпеливо ждала, пока все рассядутся и успокоятся, а вот мне уже хотелось побыстрее начать. Поэтому я поднял руку вверх, показывая, что готов слушать. Следом взлетела рука Горация. Затем – Гретты и Марии, моих ребят. За ними повторили остальные. Линда окинула взглядом зал – море рук, одетых в черное и серебряное. Она кивнула – мы опустили руки.
– Дорогие мои, – полился голос Линды. – Хранителям стало точно известно: новый Путевод есть!
По залу пронесся благоговейный возглас. Линда медленно подняла руку, призывая к порядку. Гомон стих.
– Увы, не так все просто, – продолжала она. – Несмотря на то что нам удалось подтвердить его существование… – взгляд Линды коротко задержался на мне и переместился дальше, – Путевод пока не найден.
Меня всегда восхищало то, как уверенно она выступает. Довольно долго я был убежден, что это природный талант, пока не застал ее в кабинете, репетирующей каждое слово перед очередным Собранием.
От слов Линды по залу прокатился разочарованный вздох. Она только спокойно подняла руку, снова призывая всех успокоиться.
– Уверена, это лишь вопрос времени.
– Вот бы теперь Путевод был с нами, с краи! С нами так давно не было Путеводов! – раздался голос из зала в обход строго распоряжения Линды – все вопросы только по поднятой руке.
– Главное, чтобы не с фоци! Остальное терпимо! – усмехнулся другой.
Линда нахмурилась – подобная болтовня на Собрании ее раздражала, однако она молчала в ожидании, что подопечные сами образумятся. Зря.
– И не с кеди! – подхватил еще кто-то в зале. – В прошлый раз были кеди! Лучше уж с фоци!
– Вообще не лучше!
