Танцы в клубе по выходным не одобрялись старшими педагогическими наставниками, ведь учитель независимо от возраста «должен быть образцом высокой нравственности и дисциплины», но молодость брала своё и незамужние учительницы, сбившись в стайку, как студентки с надоевших лекций, сбегали от коменданта на танцы.
Каждый вечер возле кинотеатра и Дворца культуры кипела жизнь: молодёжь собиралась на киносеанс, концерт или танцевальный вечер. Многочисленные общежития пустели почти до полуночи, а в шесть утра их обитатели уже готовы были ринуться в новый день со всем молодым задором и нерастраченным энтузиазмом юности.
Лиза была общительна и дружелюбна, имела массу знакомых в школе, на заводе, в отделе образования и горисполкоме, а учителей города знала практически всех. Многие из них так же, как и она, рассчитывали на расселение из общежития в скором времени.
Всякий раз, проходя мимо стройки заветного дома (кстати, первого пятиэтажного дома в Краснотурьинске), девчата не могли удержаться от вздохов «Эх, скорее бы! Вот бы действительно тут жить!», но остановиться и посмотреть хотя бы через щелочку даже и не думали. Стройка была обнесена высоким забором из плотно сбитых деревянных щитов, по верху забора шла колючая проволока, по углам стояли вышки с автоматчиками.
Дело в том, что на строительстве завода, теплоцентрали и города в целом активно использовали труд военнопленных и трудармейцев. Их привозили и увозили с работы под конвоем, охраняли с собаками. Поэтому каждая строительная площадка становилась чуть ли не стратегическим объектом, и потому усиленно охранялась.
Миновала пышная, короткая осень, отвьюжила долгая зима с трескучими морозами, сугробами по пояс, робко прокралась весна с ранними заморозками, первыми клейкими листочками на тополях – подошёл к концу учебный год. Прозвенел последний звонок в школах, облетел яблоневый цвет, улеглась белая пена черёмух. Учителя разъехались, кто в отпуска, кто в пионерские лагеря. Общежитие почти опустело.
Лиза осталась на вспомогательных работах в школе, помогала заведующей хозяйством с ремонтом классов, а проще говоря – мыла школьные парты, окна, батареи. И вдруг – звонок коменданту из РайОНО с распоряжением представить списки кандидатов на расселение.
Возможно, эти списки были составлены и согласованы заранее, а может быть составлялись в спешке из фамилий тех, кто не уехал. Так или иначе, а через пару дней Елизавета Минькина и ещё две девушки из коллектива вечерней школы рабочей молодёжи получили ордер на комнату в трёхкомнатной квартире в первом пятиэтажном доме города!
Каждый вновь построенный дом быстро заселялся, причём отдельную квартиру отдельной семье предоставляли очень редко, только ведущим, особо ценным специалистам. В основном квартиры распределяли по принципу коммунального жилья: одна семья – одна комната, кухня и удобства – общие. В квартиру, выделенную горисполкому и райОНО, заселили девять молодых учительниц, по три девушки в каждую комнату.
Девчата быстро перезнакомились, подружились и с энтузиазмом стали обживать свои комнаты, что по тем временам было делом не простым. Проживая в общежитиях или на квартирах у молодых учителей не было необходимости обзаводиться мебелью, подушками и одеялами – всё это прилагалось к койко-месту. Теперь же понадобилось всё и сразу, от вешалки и кружки до кровати и подушки, а зарплаты учителей были ну очень скромными. Как же быть?
