– У вас много нераскрытых убийств? – спрашивает Роман.
– Полно.
– А какое самое странное и интересное?
– Ты считаешь, что нераскрытое убийство – это интересно?
– Нет, я не то имел в виду, – стажёр опять мнётся, будто девушка на свидании. – Просто я подумал, что вы мне расскажете о деле, а я чем-нибудь постараюсь помочь. У меня по основам криминалистики отлично.
Хромов тоже был отличником в университете МВД, но на практике становится ясно, что реальное убийство и его расследование сильно отличаются от того, что написано в учебниках.
– Ладно, – Борис решает поделиться со стажёром мутным делом. – Есть у меня один «висяк». Три года не могу разобраться.
Стажёр навострил уши.
– Пришёл к нам ночью в отдел мужик, – продолжает Хромов. – Написал заявление о пропаже жены и дочки. Ну, я завёл дело по сто пятой и начал искать. Так этот мужик успел весь город на уши поднять.
– Что он совершил?
– Помог сбежать пожилому пациенту из психиатрической больницы. Убил женщину в музее…
Звонит мобильный телефон Бориса.
– Да?
– Хромов, ты где? – спрашивает дежурный.
– Петрович, работаю я, – что за идиотская привычка всегда звонить не вовремя? – Чего надо?
– Езжай на Бухарестскую тридцать девять, корпус один. У нас труп, возможно, криминал.
Хромов просто выключает телефон и убирает в карман. Петрович всегда говорит эту фразу из сериала «Улицы разбитых фонарей» в надежде, что Борис ему подыграет. Хрен тебе, жирный ублюдок. Капитан разворачивает девятку через двойную сплошную линию и мчит на место преступления.
– Куда едем? – интересуется стажёр и заметно оживляется, ёрзает на сиденье, будто в жопе у него раскалённое шило.
– На твоё первое убийство.
Бежевая девятка въезжает в общий двор нескольких длинных девятиэтажных домов. Проезжает мимо детского сада и останавливается у центрального подъезда дома тридцать девять. Серый панельный дом выглядит зловеще, а парадная, у которой толпятся зеваки и хаотично припаркованы служебные автомобили, похожа на голодную пасть ожившего мертвеца. Тут машина скорой помощи, «труповозка», несколько полицейских автомобилей, и даже пригнали газель со спасателями. Два патрульных сержанта безуспешно пытаются разогнать любопытных проходимцев. Борис понимает, что сюда съехались все его коллеги по отделу, а также криминалисты. И даже внештатный фотограф тут. Видимо, случилось что-то очень серьёзное.
Хромов останавливает девятку рядом с подъездом и обращается к стажёру:
– Значит так, ты идёшь со мной, – опер шмыгает и вытирает нос. – Стоишь в стороне, ничего не трогаешь. Ни с кем не разговариваешь! Короче, просто никому не мешай. Наблюдай, учись. Идём.
Они вылезают из машины и направляются к подъезду. Борис молча показывает удостоверение дежурящим у входа сержантам и заходит в подъезд. Стажёр идёт за ним, с интересом рассматривая окружающую обстановку. Оно и понятно – его первое убийство.
Внутри подъезда тихо и мрачно, но кажется, что мрак ненастоящий. Будто его рисует воображение, дополняя картину дома, в котором убили человека. Полицейские поднимаются на третий этаж. Дверь в квартиру, где произошло убийство, открыта нараспашку. Борис входит в прихожую, Роман за ним.
Квартира не богатая (это становится сразу ясно по старым, местами отклеивающимся обоям и облупленной мебели постсоветского периода), двухкомнатная. В коридоре стоит старшина, кивает в знак приветствия Борису. Капитан идёт дальше, проходит мимо одной из комнат, в которой замечает мужчину и женщину. Они сидят на кровати в обнимку. Женщина беззвучно плачет, уткнувшись в плечо мужчины. Перед ними стоит старший лейтенант Савушкин, берёт у них показания и записывает в блокнот. Савушкин – молодой сотрудник, постоянно строит из себя крутого киношного детектива, да только даже мелкую кражу раскрыть не может. Капитан проходит дальше и оказывается в комнате меньшего размера.
