- Я рассказал тебе то, что хотел забыть? – прямо спросил Лёша, принимаясь разглядывать вновь приобретённые шрамы на руках.
- Рассказал. Именно поэтому я решил помочь тебе. Да, сейчас я понимаю, что не стоило этого делать. Я поддался минутному порыву жалости, прости, но именно это чувство я испытал к тебе тогда, и простые человеческие эмоции затмили мою чародейскую мудрость. Это послужило мне уроком, и потом, когда ко мне обращались с просьбами что-то забыть, я знал, что это не выход. Мне стало ясно, что с подобными вещами не шутят, когда я узнал, что ты пропал. Было нетрудно догадаться, чьих это рук дело. Если тебе интересно знать, я думал, что ты мёртв…
- Все так думали, - заметил Лёша.
- Да, все. Только я винил в этом себя, - он задумчиво втянул в себя дым и так же задумчиво выпустил его, сложив губы трубочкой.
Алина и Кощеев смотрели на разговаривающих тревожно. Алина подошла и обняла Лёшину руку. Мужчина был напряжённо задумчив, и ей ужасно хотелось помочь ему, только она не знала, как. Он погладил ладонью её руку, с удовольствием отмечая про себя, как же всё-таки приятно касаться её, не ощущая от этого боли.
- Может, и не стоит вспоминать? – спросила она не то у Лёши, не то у ведуна.
Никто не знал, как бы Аттиз Ир сам хотел не начинать с Баламутом этот разговор и как бы желал оставить всё, как есть, не травя ему душу. Только здравый смысл говорил о том, что стоит помнить свои ошибки, чтобы не совершать их вновь.
- Он знает многое, – покачал головой Аттиз Ир. – Всё это важно и очень поможет как нам, так и ему. Даже если он оставит свои воспоминания при себе.
Алине не казалась эта перспектива приятной, и она попыталась переубедить ведуна:
- Если он вспомнит, то получится, что вся твоя помощь ему была напрасна. И не было никакого смысла в том, чтобы избавиться от неприятных мыслей на восемь лет, если потом снова заставить всё вспомнить.
- Смысл был, – уверенно отозвался Аттиз Ир. - Ты не видела того юношу, который встретился мне тогда. Ты не можешь ощутить разницы, понять ту силу, которая теперь есть в нём и на которую тогда не было ни намёка. Он бы не стал таким, какой он сейчас, потому что он бы просто не попал в ту ситуацию, с которой начинается ваша книга.
Артур бросил на него быстрый взгляд и спросил:
- Ты же говорил, к книге никто из вас не имеет отношения?
- Я не знаю ответов на все твои вопросы, – печально ответил Аттиз Ир. - Полагаю, ты сумел заглянуть в наш мир, и тебе показалось, будто у тебя созрела идея сюжета для книги. И, думаю, совершенно необязательно искать первопричины. Мы все сейчас тут, и у нас есть будущее, за которое предстоит побороться. Не стоит тратить время на бесплодные попытки понять устройство миров и их взаимосвязи. Ты же не задавался вопросами мироздания в своём мире, не переживал, что тебе не открыты многие тайны. Перенеси это умение жить ради жизни в этот, новый для тебя мир, который, надеюсь, станет вам хорошим новым домом.
Алина решилась озвучить мучавший её вопрос:
- Мы застряли здесь… навсегда? – она робко заглянула в приветливые тёмно-зелёные глаза ведуна.
- Боюсь, что да, по крайней мере, на какое-то время, если не навсегда… – тихо ответил Аттиз Ир. - Связь между мирами была за счёт выбранного Артуром и нарисованного им дерева. Оно уничтожено ураганом, и пока я не вижу иного способа взаимодействия наших миров. Но не переживай, я постараюсь что-то придумать. В любой мир есть разные пути: одни расы используют порталы, которые самолично разрабатывают, другие ищут естественные порталы, некоторые применяют специальные ключи, которыми можно открывать любую дверь и попадать в чужой мир… У нас ничего этого нет… Ведуны, чародеи и прочие местные обитатели – самодостаточный народ…
