Город подземных цветов - страница 4

Когда Лиза ступила на землю, её с головы до пят окутал влажный, приторно-сладкий воздух. Фонарик на телефоне светил ярко. Ноги дрожали. Она медленно направилась в проход. Через пару шагов её повело в сторону, и она столкнулась со стеной. Лиза решила не возвращаться в центр коридора, где она была бы, словно в вакууме. Вместо этого стала вести рукой по шершавому камню, покрытому меловой краской; скоро подушечки пальцев побелели.

Лиза шла, высвечивая несколько метров воздуха впереди, и твердила, что оборачиваться не станет: «Ищи выход, не отвлекайся». Она хорошо себя знала: стоит дать мыслям волю, и до истерики недалеко. Но полностью отрешиться от ощущений не получилось. Она услышала то, от чего встали волоски на руках:

– Сюда-а, Ли-иза.

Живот болезненно скрутило, и она стояла, замерев, пока не поняла, что исковерканный эхом голос ей хорошо знаком: это Лёша пытался вывести её к окну.

Лиза пошла на звук своего имени, между тем сладкий запах усилился. Сперва она не хотела замечать, что пальцев ног касается что-то мягкое, будто проход устилают отсыревшие листья.

Лиза направила луч фонарика на свои ноги и едва не уронила телефон: земляной пол был усыпан цветами. Белые, жёлтые, розовые, алые бутоны раскрылись так, словно стояло полуденное солнце.

Ненадолго забыв о страхе, Лиза присела на корточки, чтобы их рассмотреть: листьев под лепестками она не нашла, стебли были короткими, как у фиалок, и уходили прямиком под пол. Кое-где торчали корни, идущие от цветка к цветку, будто грибница.

Ей понадобилось полминуты, чтобы заметить ещё одну странность: бутоны, на которые падал свет, начали закрываться.

Лизу пробрало до дрожи: «Чем же надо поливать цветы, чтобы они цвели в темноте?» Хотя она всегда верила, что мир не объяснить только наукой, одно дело верить, другое – вдыхать этот сладкий удушающий запах, чувствовать, как лепестки касаются пальцев её ног, и изо всех сил стараться не упасть в обморок. Она бы бросилась наутёк, если бы не голос Лёши, звучащий всё ближе и ближе. Идти вперёд всё-таки было лучше, чем назад.

Лиза продолжала вести рукой по стене, пусть даже та местами поросла паутиной, – пауки сейчас пугали её меньше всего.

Внезапно пальцы провалились в дыру, она покачнулась, но удержала равновесие. В этом месте в стене обнаружилась глубокая ниша. К счастью, пустая. Неспроста, ох, неспроста, она была длиной в человеческий рост. Чтобы спать или хоронить? Спать или хоронить, спать или хоронить…

Лиза помчалась вперёд, как Элли через маковое поле, и притормозила лишь там, где коридор раздваивался, как змеиный язык. Лёша звал её налево, и она знать не хотела, что прячется в правом рукаве.

Потолок, обшитый деревом, резко снизился. Лиза шла, пригнув голову, но волосы на макушке всё равно цеплялись за доски. На утрамбованном полу валялись свежие комья земли, будто кто-то обтряхнул здесь лопату. Она не сразу поняла, откуда идёт свет: окошко было прямо над головой. В стекле одно за другим мелькали лица друзей. Но как же ей выбраться?

Лиза дёрнула за ручку, и на волосы посыпалась труха, пахнул ветер.

– Вылезай давай. – По тону Лёши было понятно, что наверху тоже все перенервничали.

– Дай я, – сказал Дима, схватил её за запястья и приподнял.

Как только Лиза оттолкнулась от земли, она инстинктивно поджала ноги, чтобы никто не схватил её снизу. По щиколоткам полоснул холодок. Стукнувшись о раму коленками, она упала в жёлтую траву. Дима стоял над ней, тяжело дыша. Лиза с интересом посмотрела на его лоб, на котором от напряжения заиграли морщины, и отметила для себя, что впервые со дня приезда неделю назад, он проявил к ней какие-то эмоции. И впервые с их окончательного разрыва тоже, если так считать.