«Помощница» – это было имя. Имена в этом городе в основном означали профессию или должность: Повариха, Столяр, Математик. Помощница ничего особенного не умела, и ее назвали Помощницей: она доделывала то, что не успевали другие.
Люди в Городе Красоты общались в основном по работе или по делу, иногда на городских мероприятиях и праздниках, где каждый предварительно заучивал свою роль и тщательно отрабатывал каждую улыбку. Поэтому Помощница иногда завидовала Ученым, которые в связи со своей работой могли очень долго и интересно беседовать.
Помощнице разговаривать было не с кем, но зато у нее появлялись мысли. Сначала их было не очень много, но они развивались, росли вместе с ней, и сейчас, к неполным шестнадцати годам, ее голове иногда было больно от их множества. Мысли были в основном невеселые, хотя бы потому, что Помощница никогда не видела веселых людей. Животных видела, а людей как-то не приходилось. Люди занимались делами, ели, спали, опять занимались делами… Дети разучивали полезные стихи и обучались полезным вещам. И хотя все было прекрасно продумано и организовано, девушке иногда казалось, что в ее жизни чего-то не хватает.
И не сказать, чтобы все были плохие. Скорее наоборот. Все милые, добрые, спокойные. Улыбаются друг другу, вежливые. Но с недавних пор Помощнице стало казаться, что в мире должно существовать что-то еще, что-то лучше, чем просто хорошее, сильнее, что ли. Ей ужасно хотелось это «что-то» найти. Но где? Этого она не знала.
Девушка еще раз взглянула в окно. Все-таки ее дом не в самом лучшем месте. Этот лес очень темный, может, от того и мысли такие приходят. А это что? Чей-то стон или вскрик? Ну вот, уже и голоса мерещатся. Девушка встала, чтобы задернуть штору, но стон повторился. Поразмыслив некоторое время, она накинула пальто и уверенно зашагала в сторону леса.
Мокрус поднял голову: кто-то быстро шел в его сторону. Он напрягся, пытаясь сообразить, как себя вести и что говорить. Кто он, откуда? «И как это я раньше не подумал, – злился на себя Мокрус, – надо было подготовить хоть какую-то легенду, теперь вот сочиняй на ходу».
Он вгляделся в темноту. Похоже, женщина. Нет, девушка совсем молоденькая. Мокрус расслабился: «Ну, с девчонкой я быстро разберусь, им врать просто». Он попробовал томно вздохнуть. Вздох получился жалобный, но в данной ситуации это было к лучшему. Девушка приблизилась. Когда до него оставалось шагов десять, она остановилась и спросила решительно, но слегка настороженно: «Кто здесь?»
Мокрус с интересом смотрел на незваную гостью. «Боже, – думал он, – косички в ее возрасте! Но если они говорят о наивности, мне это только на руку». Он застонал. Девушка приблизилась еще на несколько шагов. Недоумение в ее глазах постепенно сменялось жалостью.
– Вам плохо? – наконец спросила она.
Томный вздох, стон и только после этого печальный, больной голос:
– Очень.
Девушка подошла поближе, вглядываясь в незнакомца. Мокрус поднял глаза, и она тихонько ахнула. Никогда еще не доводилось видеть ей таких темных, зовущих глаз.
– Кто вы? – спросила она.
– Я усталый заблудившийся путник, – промолвил Мокрус.
– Путник? – повторила она (для нее это звучало как имя), – а меня зовут Помощница. Я живу здесь, неподалеку. Вы можете идти, господин Путник?
– Я попробую.
Помощница протянула ему руку. Мокрус, опираясь на нее, поднялся, и они медленно и молча пошли к дому. «Ну что ж, Путник так Путник, – думал Мокрус. – Это даже хорошо, что никто не будет знать мое настоящее имя».
