Ударная установка, подумала Сара. Вполне логично для такого затворника.
– Может, вы захватите и письмо? – прибавила Яна, протягивая Саре конверт. – Оно пришло вчера.
Сара взглянула на конверт. Бумага была превосходного качества, с отпечатанным обратным адресом: отель «Гритти Палас», Венеция.
Подумать только.
– С удовольствием, – ответила Сара.
Поразительно, что каждый считает, будто это большая честь – делать что-либо для аристократов. Как будто у них и без того недостаточно привилегий!
Повернувшись к двери, Сара ощутила близкое присутствие Бернарда Пламмера, эксперта по рококо. После того как ее обоняние восстановилось, Сара выяснила, что он склонен злоупотреблять духами «Шанель № 5». Под могучей грудной клеткой билось сердце утонченной французской матроны. Берни часто приходил к общему столу с вышиванием.
– Сара! А кое-кто из нас собирается сходить поужинать на Староместскую площадь, – произнес Берни, выскакивая из-за угла. – Сегодня готовит Годфри, а лично я не выношу потроха.
Сара согласно кивнула.
– Кроме того, мы хотим обсудить планы предстоящего бала-маскарада, – продолжал Берни, сворачивая вместе с ней в портретный зал.
Дафна, в своем безупречном лабораторном халате, давала указания двум рабочим, которые несли стеклянную витрину.
– Бала-маскарада? – переспросила Сара.
– Именно! Мы решили, что переоденемся ими. – Берни показал на фамильные портреты, взиравшие с четырех стен. – Я уже застолбил права на Марию Манрике де Лара, и я набрел на невероятный магазин, где можно достать горностаевую мантию. Фальшивый горностай! Обожаю такие наряды!
Сара и Берни задержались, чтобы взглянуть на стеклянную витрину. Внутри находилась маленькая светловолосая, голубоглазая восковая куколка с розовыми щечками, одетая в прихотливое ярко-красное платьице. Оно было украшено золотой вышивкой, и к нему прилагался белый кружевной воротничок и такие же манжеты. На шее куколки висел крест.
– Чья-то игрушка? – осведомился Бернард, вытаскивая очки, чтобы как следует рассмотреть вышивку.
– Это Пражский Младенец, – презрительно фыркнула Дафна.
– Il Bambino di Praga? – Сара едва удержалась, чтобы не расхохотаться.
– Естественно, копия, – добавила Дафна, уничтожающе взглянув на нее. – Оригинал находится в храме Девы Марии Победоносной.
– Гм, – промычала Сара. – А что во дворце делает копия?
Дафна вздохнула.
– Мать Поликсены Лобковиц, Мария Манрике де Лара, оставила дочери статуэтку Святого Младенца, которую привезла из Испании в тысяча пятьсот пятьдесят пятом году. Когда муж Поликсены, Зденек, умер, Поликсена подарила ее ордену кармелитов. Копия была сделана, если не ошибаюсь, в тысяча девятьсот тридцатых годах. Ее отыскали в сундуке со старой обувью.
– Потрясающе! – выдохнул Бернард. – Можно, я буду нести ее на маскараде?
– Ну и нечестивец! – произнесла Дафна. – Пражский младенец – это не игрушка. И, насколько я помню, доктор Вульфман не давал согласия на костюмированную вечеринку.
– Она обязательно должна состояться! – взмолился Бернард. – Я уже приготовил костюмы для Элеоноры и для себя. Дафна, позвольте мне соорудить что-нибудь и для вас! Как вам образ Поликсены?
Саре показалось, что она уловила скрытый блеск возбуждения в глазах Дафны. Даже напыщенные голландские ученые дамы не всегда способны противостоять искушению поиграть в переодевание.
