– Вайлет, зачем ты снова приехала сюда? – Наоми убрала несколько экзотических предметов для проверки мужественности у клиентов. – Могла бы подождать встречи в Среднем городе. И вообще, возможно, мне скоро увеличат лимит.
– Раз в месяц мне мало, – ответила Вайлет. – Идеи разорвут меня изнутри, если я не поделюсь ими с тобой. Только ты понимаешь меня и то звучание, которого я хочу добиться.
Они познакомились почти год назад на одном из музыкальных фестивалей, куда Наоми приехала с дочкой. Наоми что-то сыграла на синтезаторе. А Вайлет, ходившая по павильону, как только услышала необычные для верхних мест мелодии, пристала к ней, как банный лист. Поначалу Наоми очень напряглась такому бесцеремонному вторжению в своё личное пространство. Позже, после обычного человеческого общения, в возможность которого для представителей Верхнего города Наоми не верила, оказалось, что между ними много общего, что стало началом некоего подобия дружбы, если такая вообще возможна между жителями разных частей города.
Вайлет стала ходить вперед-назад по комнате, вскидывая руки в разочаровании от своих неудачных поисков.
– Понимаешь, гармонии, музыка там наверху… – быстро заговорила Вайлет. – Она не подходит, чтобы вдохновить. Я чувствую, что могу создать что-то действительно достойное Его. Когда ты переедешь туда, ты тоже это поймешь.
– Надеюсь; комиссия уже столько раз переносила рассмотрение нашего с дочкой заявления, – немного грустно ответила Наоми. – Продолжай, я так заряжаюсь от твоего энтузиазма.
– Я принесла тебе наброски, – Вайлет поднесла чип к личному планшету Наоми и скопировала данные.
– Ты пробовала использовать вычислительные мощности культурного центра? У тебя же есть доступ? – спросила Наоми, вставляя наушник для прослушивания новой порции творческого потока юного музыкального гения.
– ИИ предлагает миллионы комбинаций, но это всё уже было, и какое-то синтетическое, – скорчила недовольную гримасу Вайлет, после чего на секунду села рядом с Наоми для того, чтобы через секунду снова подскочить.
– Ну, знаешь… остальных наверху это вполне устраивает, а значит то, что ты сочинишь при помощи ИИ, будет всеми воспринято «на ура», –заметила Наоми, но нахмуренные бровки Вайлет говорили об обратном. – Там наверху ты остаешься такой живой, в отличие от остальных, кого я знаю, и это до сих пор обнадёживает меня.
– Не замечала в других ничего подобного, – бровки были все ещё нахмурены.
– А это уже общее для вас всех, –звонко засмеялась Наоми. – Джон всегда мне говорит, что вы самовлюбленные идиоты.
– Джон? И кстати, в нашей самовлюбленности не вижу ничего плохого – когда есть во что влюбляться, – закончила разговор об устоях Верхнего города Вайлет.
– Кстати об этом. Ты не боишься, что твоя музыка вместо любви к Сыну вызовет любовь к тебе? – Наоми параллельно продолжала через наушник слушать музыкальные наброски, немного покачивая головой.
– Не думаю. Настоящее творчество затмевает творца, – отвлечённо ответила Вайлет.
Она снова стала ходить по комнате, как будто ей было мало пространства этого мира. Казалось, ещё немного, и комната не выдержит неуёмной энергии этой миниатюрной и наивной девочки сверху.
– Не переживай ты так. Если хочешь написать что-то стоящее, нужно дать возможность этому созреть в твоем сердце, а ум потом придаст форму новорожденному звучанию, – Наоми даже не поняла, как поднесла спичку к облитому бензином хворосту.
