– Мне жаль ее, – сказала Диана. – Твою жену…
– Нет, – перебил ее Олег, замотав головой. – Не надо. Не говори про нее, прошу. Я сам с этим разберусь.
– Хорошо, – виновато проговорила Диана. – Я не хотела. Извини.
– Ну что ты, – возразил Олег, поворачиваясь к ней и касаясь ладонью ее щеки. – Я же совсем не о том.
Он обнял Диану, и по тому, как приникла к нему, понял, что она оценила сказанное им и что связь между ними станет отныне лишь теснее и доверительнее.
Недовольство собой исчезло, и снова вернулось то чудесное настроение, с которым он спешил на свидание. А награда в виде нежнейшего поцелуя лучше всего дала понять, как дороги были Диане его неожиданные признания.
– А может, у вас женой все еще и наладиться, – спустя несколько минут сказала Диана.
Она уже поднялась и ходила по квартире в трусиках и лифчике, пошлепывая босыми ногами по паркетной доске. Дольников, лежа на кровати, следил за ней с тем бездумным и не имеющим границ удовольствием, которое дарит только самое простое и одновременно прекрасное зрелище.
Ее слова вызвали у него легкое раздражение. Кажется, он ясно высказался на эту тему. Для чего она так упорно к ней возвращается?
– Не думаю, – сказал он сухо. – Да и зачем?
– Ну, – взяв со стула блузку, сказала деловитым тоном Диана, – жизнь-то продолжается.
– Вот именно, – произнес Олег, покоробленный этим тоном. – Продолжается.
– А с дочкой у вас как? – уточнила она. – Нормально теперь общаетесь?
– Нормально, – ответил Олег.
Он все время преодолевал раздражение, отвечая на эти вопросы. Не любил говорить с Дианой о семье – ему хотелось, чтобы ее не касались его личные проблемы. Он как бы ограждал ее от них, но она почему-то никак не могла этого понять, хотя относилась к категории умниц. Здесь то ли имело место пресловутое женское любопытство, то ли что-то еще, чего Олег не знал, но только она уже не в первый раз пыталась выведать у него подробности семейной жизни, которыми он не желал делиться ни с кем, даже с ней. А может, с ней в первую очередь.
Диана меж тем подняла пискнувший смартфон, прочитала сообщение, нахмурилась и что-то написала в ответ. При этом она не сочла нужным извиниться, но Олег решил не обращать внимания. Она вела активную жизнь, и телефон был для нее едва не главной составляющей этой жизни.
– Кто это? Максим? – спросил он наугад.
– Да, – кивнула Диана.
Она надела блузку и теперь озадаченно смотрела на Дольникова.
– Что? – спросил он, приподнимаясь на локтях.
– Понимаешь, я хотела сходить на выставку… На Октябрьской открылась новая, дико крутая, все в восторге, только о ней и говорят. А Максим пишет, что не может. У него срочная работа, а у меня как раз свободный вечер сегодня…
– Тебе же надо репортаж писать, – напомнил Олег.
– Напишу утром, – отмахнулась Диана.
– Так в чем проблема?
– Ты не мог бы со мной сходить?
Олег озадаченно смотрел на нее. Он не любил выходить в свет, и вообще редко где появлялся, предпочитая провести вечер с книгой в руках или, в крайнем случае, довольствуясь походом в кино. А Диана была страстной поклонницей искусства и не пропускала ни одного культурного события, происходящего в городе.
По негласному договору, у нее для этих целей существовал некий Максим, которого Дольников знал только заочно, но к которому нисколько не ревновал. При Диане состоял целый штат виртуальных поклонников, а этот Максим был очень удобен тем, что сопровождал Диану на все посещаемые ею мероприятия. Олег не относился к нему всерьез, точно он был персонажем из фильма. Он даже был благодарен «Максиму», поскольку тот, честно выполняя свои обязанности, нелегкие с точки зрения Олега, оставался в тени и не требовал ровно никакого вознаграждения – так утверждала Диана. Не верить ей у него не было оснований, и с легким сердцем он препоручал ее заботам этого невиданного Максима – прекрасного, должно быть, юноши. Сам же, ничего не понимая в современном искусстве, и не будучи большим знатоком классического, тихо радовался сложившемуся положению вещей, при котором и волки сыты, и овцы целы.
