– Что у тебя? – спросил его Олег.
– Ты это… – с некоторым замедлением подбирая слова, сказал Мирончик, – почему мой материал про долевое строительство завернул?
Его глаза скользнули по лицу Дианы, ее груди, и подернулись масляной пленкой. Вслед за тем, держа голову несколько боком, он уставился на Олега, посверкивая из-под очков маленькими светло-карими глазками.
Диана молчала – не ее дело. Она сидела, положив нога на ногу и выставив туго обтянутую платьем грудь, так, как будто ее ничего не касалось. Но взгляд ее лучился весельем, и Дольникову трудно было сохранять серьезность в ее присутствии. Но и выгонять ее он не решался. Когда он это делал, она сильно обижалась. Могла вскочить и хлопнуть дверью – такое уже бывало. А давать Мирончику лишний повод для сплетен Олегу не хотелось. Поэтому, делая вид, что не замечает веселья Дианы, он сердито проговорил:
– Потому что написано плохо. Ты сам читал, что написал?
– Читал, – ответил Мирончик с вызовом. – Нормально написано.
– Да где нормально! – взорвался Олег. – Студенты лучше пишут. Воды налил, темы не раскрыл. А заголовок! Ты что, ничего лучшего придумать не мог?
– Нормальный заголовок, – проворчал Мирончик, впрочем, уже не очень уверенно.
– Иди, – прикрикнул на него Дольников. – Хотя бы начало переделай. И сократи на треть.
– На треть? – испугался Мирончик.
– Лучше вообще наполовину.
Мирончик приуныл. Единственное, что его до сих пор радовало, это возможность зарабатывать на количестве строк, от которых напрямую зависела зарплата. Каждая написанная строка оборачивалась рублем, а сокращение материала существенно уменьшало доход. Гена, обладатель большой семьи, бился за каждую копейку, и не было для него ничего горше, чем урезание уже написанной статьи.
– Я переделаю, – сказал он. – Есть идея… И заголовок другой придумаю. Только давай не будем сокращать!
– Иди и исправляй, – перебил его Олег. – Если до обеда сделаешь, поставлю в номер.
Опустив плечи, Мирончик вышел из кабинета. Олег не верил ему. Эта деланная покорность могла разжалобить кого угодно, но только не его. Гена был твердым орешком, умел выживать в любой ситуации. И бить умел, жестко и обдуманно, это Олег помнил еще по прежней жизни.
– Ты бы помягче с ним, – сказала Диана, проводив Гену сочувственным взглядом.
– Жалко тебе его? – спросил Дольников.
– Жалко.
– Себя пожалей, – посоветовал Олег. – А за него не бойся. Он, если надо, тебя съест и не подавится.
– Такой маленький? – засмеялась Диана.
У Олега зазвонил смартфон. Он глянул на экран – Вадим. Ну, этому он был всегда рад.
– Алло? – прижал он трубку к уху.
– Привет, – послышался глуховатый, веселый голос Верховцева. – Что сегодня делаешь?
– Работаю.
– Не хочешь вечером пересечься?
– Вообще… – Олег замялся, глядя на Диану, – не знаю.
– Я угощаю, – сказал Вадим.
– Что за повод?
– Получил гонорар. Надо бы обмыть. Что скажешь?
– А давай! – согласился Дольников. – Где?
– На Карла Маркса, у книжного, где обычно.
– Раньше семи я вряд ли смогу…
– Раньше и не надо, – успокоил Верховцев. – Давай, подгребай, я подожду, если что.
Диана вдруг выпрямилась и сделала умоляющее лицо.
– И меня! – прошептала она.
Дольников секунду помедлил, глядя на нее.
Диана согнула руки перед грудью наподобие лапок, изобразила щенячьи глазки: брови домиком и горестные морщинки на переносице.
Олег беззвучно засмеялся, глядя на нее, и замотал головой: нет!
