– Верно, жалела. У меня никогда больше такого не было…
– Я всё мечтала накупить тебе подарков, когда начну сама зарабатывать…
– Ты мне и накупила. Столько всего подарила! Я их берегла…
– Это мелочи. Я хотела шубу тебе красивую, шапочку норковую подарить… Но так и не…
– Какие ты мне сапожки белые подарила! Сестра моя, Нюра, когда приехала из Питера в гости, обзавидовалась.
– Про сапожки я позабыла…
– А я вот помню. Много твоих добрых поступков помню…
– За мужа простить тебя не могу. Зачем ты за ним шпионила? Через тебя мы ссорились…
– Хотела как лучше… Чтоб он тебя не обманывал…
– Медвежья услуга…
– Вот потому и шла босиком…
– Всё, закрыт вопрос! Прощаю. Туфли… Где туфли твои?
– Да вот, в кармане…
– Давай на ноги тебе надену!
– Я и сама.
– Нет, я тебя обую. Мне хочется, не откажи, пожалуйста!
Пока Зинаида ладонями отирает ноги матери от пыли и натягивает на них туфли, мать наклоняется и целует её в затылок.
Они ещё несколько раз подбрасывают веток в костёр. Поют про тонкую рябину, что качается одиноко.
Потом Зинаида кладёт голову к матери на колени и засыпает умиротворённо.
И много воспоминаний проходит у неё во сне, близких и совсем далёких…
Роддом. Она открыла глаза и поглядела в сторону окна. Оно совсем рядом, чистое, большое. В нём видно синее небо с белыми облаками и зелёные верхушки деревьев. Всё в щедром золоте солнца. Ещё бы – первое июля, пуп лета. Прошлой ночью у неё родился первенец. Девочка. Очаровательная. Зинаида поклялась, что ничего не пожалеет для её счастья. Даст то, что сама не получила в детстве от матери. Уж как она старалась!..
Её собственное детство… Бабушкин домик под красной железной крышей. Под окном – огромный куст жёлтых роз с жужжащими пчёлами. Огород, покато спускающийся в глубокий овраг…
Со дна оврага не видать бабушкиного домика, видно только высокую старую грушу на вершине склона. У неё мелкие, но сладкие плоды. Бабушка их сушит на компот. А в глубоком дупле живёт горлинка, которая воркует протяжно и жалобно. Бабушка говорила, что она плачет по пропавшему мужу…
Вот здесь-то Зина и увидела впервые свою лучшую подругу, Марусю, которая потом столько раз её выручала… Почувствовала на себе любопытный взгляд, оглянулась и увидела деревенскую девочку на пригорке, под старой грушей. Загорелая, босоногая, стоит и косу свою длинную теребит. Личико премилое… С той поры она неизменно появлялась, когда требовалась помощь…
На Зине пёстрый сарафанчик, белая панамка, белые носочки с розовой каёмочкой и туфельки с пуговичками. Мама её принарядила, чтобы идти на Головище за родниковой водой. Это глубокая впадина, на дне которой бьют ключи. Вода в них студёная до ломоты в зубах и прозрачная, как стекло! От родников бегут ручейки, которые, не найдя выхода, снова прячутся под землю… Дно ручейков усыпано разноцветными камешками…
Здесь мать раз искупала Зинку в ледяной воде. Намылила, а потом окатила из ведра. Сколько Зинаиде было лет? Кажется, ещё в школу не ходила. Наутро голова словно налилась свинцом… Вдруг прохладная ладошка опустилась на пылающий лоб. Открыв глаза, снова увидела милую девчушку с пригорка.
– Как тебя звать?
– Маруся.
– Хорошее имя, Маруся.
– Ничего особенного. Простое деревенское. У нас полдеревни так кличут…
Заботами Маруси Зинка и выжила.
Чего мать сделала для неё больше: хорошего или плохого? Пожалуй, плохого.
Вырастила из Зинки трудоголика и чистюлю.
