И вот чисто вымытый красавец лежит на блюде, сверкая зелёными боками. Мы дружно занимаем места за столиком на веранде. На меня возлагается почётная обязанность разрезать богатыря, дабы вскрыть его алую сахарную сущность. Все замерли в ожидании. Срезаю круглую шапочку: под нею – зелёный слой. Не такой тёмный, как кора, посветлее, но зелёный. Бывают толстокожие арбузы, режу глубже – та же зелень…
– Мда-а-а, – разочарованно басит «тромбон», Степан Григорьевич. – Разве ж это арбуз?! Смотри мужа такого не выбери! – наставительно обращается он ко мне и встаёт из-за стола, торопится по каким-то делам.
Этот добротный вместительный особняк на окраине города соорудил он сам. Дом на три семьи, три раздельных входа, внизу – подвал с котельной и кладовой.
Если не ошибаюсь, в ту пору Степан Григорьевич работал шофёром-дальнобойщиком.
Мы с Натальей Павловной остаёмся. Как-то неохота расходиться. И «скрипка», Тамара, жена «тромбона», остаётся с нами. Переходим на чай. В тот вечер я поняла, почему никогда эта женщина не жалуется на мужа, подвесившего ей очередной фингал: это пустяки по сравнению с тем лихом, которого ей пришлось хлебнуть. Да и скандалы супругов – отзвуки прошлого.
Тамара поделилась радостью: на днях приедет младший сын из Ялты. Обещался привезти жену и дочку. Старший, преподаватель университета, живёт здесь неподалёку, часто навещает родителей. Высокий в отца, красивый в мать. Мастер спорта по плаванию.
За чаем с домашним вареньем, по части которого Тамара большая мастерица, разговорились по душам, и она припомнила, как в годы войны с матерью и двумя малолетними сыновьями возвращалась из оккупированной фашистами Украины в Россию. Почему она вспомнила эту страшную историю? Наверно, потому, что никак не могла её позабыть…
Тот июнь 1941 года ничем не отличался от других. Степан сказал:
– Отправлю-ка я вас на лето в свою деревню. Чем в городе париться, лучше там отдохнуть на свежем воздухе. Опять же фрукты, овощи свежие каждый день. Пацаны перед школой сил наберутся. Степан уверял жену и тёщу, что примут их хорошо, он уже написал родителям. Их ждут. А какие там огурчики! А молодая картошка! А черешни с вишнями! Ох, сам бы поехал, да работа не пускает. Через месяц, как дадут отпуск, за ними приедет.
На вокзале обнял тёщу, поцеловал жену, ребятишкам приказал мамку слушаться. А потом шёл, бежал за вагоном и махал вслед рукой. Они тоже ему махали, а Тамара плакала, глядя на родное лицо мужа, будто чуяла неотвратимую беду.
Встретили их в далёком украинском селе ласково. Мальчишки быстро нашли друзей. Действительно, место было замечательное: лес, горы, покой, тишина, благодать. Глядишь, не наглядишься. А вареники со сметаной, галушки да простокваша украинские – сплошное наслаждение!
Вдруг объявили по радио, что началась война. Гитлеровская Германия нарушила советскую границу. Наши войска отбиваются. Есть убитые. Много убитых.
Тамара подумала: «Как же там Степан?!» И заспешила домой, надеясь увидеть и проститься, прежде чем уедет на фронт. Родня отвезла их на вокзал, купили билеты. Но поезд остановился на каком-то полустанке, всех высадили…
Дальше они с попутчиками шли по шпалам. Ночевали на лугу, в стогах сена. Ребятишки ничего не понимали, радовались, наблюдая за звёздами. А Тамара с матерью тревожно перешёптывались.
Наутро спохватились, кто-то украл сумку со всеми продуктами: сало, пампушки, малосольные огурцы, яйца вкрутую… Но знакомые попутчики выручили, пригласив к своей родне в ближайшее селение.
