– Знаешь, что, это не честно, – улыбнулся он. – Я тебе историю, а ты даже не погостишь у меня и даже на чай не оставишь. Не хорошо. Пойдем, поедим. За тарелкой, знаешь ли, и разговор лучше идет, согласна?
Алиса не могла отпустить Игната просто так. Даже если бы он был маньяком – он точно что-то знал про поездку мужа на Алтай. И значит, Алиса должна была узнать все. В конце концов, у нее все еще есть охотничий нож. И кстати, заброшенная турбаза будет отличной локацией для того, чтобы добавить ее в отчет Тимура. А с учетом того ничтожного количества сведений, которые она сумела собрать, каждая точка на карте может спасти от увольнения.
Дав ей время собрать вещи и сложить палатку, Игнат повел ее в уже знакомый подъем. Правда, совсем быстро он взял правее, и они действительно вышли на некое подобие тропы, которая упиралась в территорию бывшей туристической базы.
По дороге Игнат рассказал Алисе, что живет в поселке неподалеку и еще его отец работал на советской турбазе охранником и разнорабочим, часто забирая сына с собой на работу помощником. В то время база пользовалась спросом, и сюда часто отправляли студентов, особенно аграрных факультетов. В перестройку у базы сменилось несколько владельцев и много лет она не принимала гостей из-за проблем с документами и хаотичных переходов от одного хозяина к другому. За это время персонал понемногу распустили, поскольку не было прибыли, а отец Игната успел уйти на пенсию, передав сыну свое место. Но пока есть собственность, нужен охранник. Поэтому, Игнат остался последним сотрудником на тонущем корабле. Когда бумаги наконец-то привели в порядок, оказалось, что база находится в аварийном состоянии, и для того, чтобы принимать гостей, нужно провести капитальный ремонт, на который у нового хозяина толком не было ни денег, ни желания. А потом долину вообще включили в национальный парк, после чего строительство отелей, гостиниц и организованных мест отдыха оказалось под запретом. Несколько лет хозяин пытался оформить базу как место для палаток и договориться о хоть какой-то законной форме существования. Но потом случился камнепад на перевале, каньон засыпало, и связующая тропа пришла в негодность. Туристы перестали не то, что приезжать целенаправленно, но даже и просто проходить мимо.
– Наверное, не судьба, – вырвалось у Алисы, пока она слушала обо всей этой череде неудач.
Но Игнат, по его словам, не мог расстаться с местом, где прошла вся его жизнь. Поэтому, он остался до тех пор, «пока судья не постановит, что я должен уйти». Теперь он живет полгода в родном поселке, а полгода здесь, с мая до самого октября пытаясь удержать время, которое утекает сквозь пальцы. По-тихому чинит то, что можно починить, латает то, что можно подлатать, приводит заблудившихся туристов, таких как Алиса, чтобы они вдохнули жизнь в старые домики, заросшие аллеи и рассохшуюся беседку, покрытую белой облупившейся краской. Правда, никто уже не ночует в домиках, посетовал Игнат. Оценив состояние комнат, все просто ставят свои палатки на голой земле. Но Игнат рад и простому удовольствию поесть в приятной компании, рассказать свою историю, предоставить летний душ и туалет за небольшую плату. И даже название красивое придумал: «Кемпинг Каньон».
– Я всегда прошу не удалять этот участок маршрута из карт в интернете, – признался он. – Ведь если эту ошибку устранят, никто не придет ко мне в «Каньон».
