Уже через тридцать минут ходьбы все внутри Алисы сопротивлялось ее решению помочь Заре. Рюкзак потяжелел как минимум на пять килограмм, ремни стали непослушными и тугими, высокий ворот куртки душил, а ногам было горячо от водонепроницаемых гамаш, которые спускались от колен и полностью укрывали ботинки. Алиса чувствовала себя, как муравей, который несет не предназначенный ему груз, тяжелее веса собственного тела. Ей хотелось обругать себя за мягкость и наивность, и мозг словно искал сотни причин для того, чтобы отказаться. Сбросить рюкзак, вытащить оттуда все лишнее, все Зарино, выбросить к чертям душные гамаши и пойти дальше. Она не подписывалась на это. Она точно не планировала быть героем, который может кого-то спасти. Она трусиха, вот она кто. В следующую минуту ей становилось дурно и стыдно от собственных мыслей, и она пыталась отвлечься, высматривая что-то на зеленом склоне. Мшистый холм, словно раненое животное, сочился родниками и истекал водой.
– Может быть, сыграем во что-нибудь? – предложила Зоя.
– Втроем? – вспыхнула Алиса, зло проводив глазами рюкзак Марины, который исчезал за склоном.
Остальные, видимо, снова отдыхали на очередном привале. По иронии судьбы, отстающие всегда отдыхали меньше лидеров, потому что чем быстрее ты идешь, тем дольше ждешь на привалах.
– Например в слова, – ничуть не смутившись, сказала Зоя.
– Любые слова? Как-то легко, – пожала плечами Зара.
– Можно и в города.
– А может в кино?
– Что? – на этот раз от вопроса не удержалась Алиса.
– Ну, как в «города», только в фильмы, поняли? Например, я говорю «Титаник», а Зара должна назвать фильм на «К», – сказала Зоя.
– Тогда Алиса точно нас победит, она же сценарист, – улыбнулась Зара.
– Мы можем усложнить, например, играть только с иностранными фильмами или только с новыми… – задумалась Зоя.
– Нет-нет, лучше без ограничений, правда, – попросила Алиса.
Любой разговор, который касался ее придуманной профессии, выводил ее из равновесия. К тому же она ощущала какую-то странную тяжелую сонливость, из-за чего голова и память работали очень плохо. То ли, из-за прошедшей бессонной ночи, то ли от усталости.
– Тогда Заре на «К», – подытожила Зоя.
– «Как меня зовут», – ответила Зара. – Знаете, да? Это российский фильм.
– «Зовут», значит Алисе на «Т», – кивнула Зоя.
Алисе понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что от нее требуется. Но она, как на зло, не могла вспомнить ни одного фильма, кроме «Титаника». Она вообще ничего не могла вспомнить, мысли текли коротко и медленно, как машины, застрявшие в пробке.
– Ну? – улыбнулась Зоя.
– Тело, – Алиса выпалила первое попавшееся слово.
– Что-то я не помню такого фильма, – Зоя вопросительно посмотрела на Зару.
– Она имела в виду «Тело, в котором я живу», Альмодовара. Правда, Алиса? – спросила Зара.
– Да, конечно. Простите, – согласилась Алиса.
Игра очень понравилась Зое и Заре, с каждым кругом распаляя в Алисе тлевшее раздражение и переплавляя его в настоящую злость. Она опять злилась, как и в первый день. С чего она вообще взяла, что сможет стать лучше за каких-то два дня. Она злилась на себя за то, что не научилась справляться с нагрузкой и на Зару, за то, что она шла так медленно и крала у Алисы время отдыха, и заставляла в два раза дольше тащить на себе огромный рюкзак. Все ее собственные силы и ресурсы тратились в никуда, уходили, словно вода в песок, на этих слишком длинных переходах, которые она прошла бы быстрее, если бы не Зара. И едва поймав себя на этих мыслях, она еще больше разозлилась на себя за то, что злилась на Зару, которая была ее подругой и была не виновата в том, что подвернула ногу. Вообще-то, если бы не сама Алиса, с Зарой бы этого вообще не случилось. Замкнутый круг эмоций, злобы и стыда съедал ее мысли с каждым шагом и не давал сосредоточиться на том, чтобы вспомнить еще какой-то дурацкий фильм на дурацкую букву.
