После этой мысли он сильнее вжался собственными бедрами в ее, а она, вцепившись пальцами во влажные края раковины, вдруг даже откинула затылок, головой касаясь его плеча.
Полушария ягодиц, плавная линия бедер, сведенных вместе, — Радов внезапно понял, что уже гладит ее двумя руками, жадно шаря по женскому телу. А потом услышал тихий стон.
Таисия тут же закусила губу, но и этого хватило. Этот стон прошил его разрядом тока. Радов ударил бедрами, и почувствовал, как Таисия ответила ему, прильнув всем телом.
Разум сдался. Торжествующие инстинкты одержали победу. Радов запустил руку под свитер Таисии, коснулся шелковой кожи живота. Наверняка поцарапал ее своими грубыми пальцами, потому что она вздрогнула и опять всхлипнула.
Скользнул по ребрам выше, к линии бюстгальтера, который на Таисии все-таки был. Поддел его пальцем, просунул ладонь и накрыл грудь. Почувствовал твердую горошину соска, и сам едва не застонал.
Пора уже узнать то, из-за чего он поджаривался весь этот день словно на медленном огне. Второй рукой Радов подцепил резинку штанов и провел рукой по коже ниже пупка.
Таисия выгнулась в его руках. Он сжимал ее обеими руками и клял себя почем свет стоит за то, что не сделал этого раньше. Еще вчера.
Он играл ее соском, при этом второй рукой пробираясь все ниже. Вот острая косточка бедра… и на ней тоже ничего нет.
На ней нет трусиков, чтоб его черти драли.
Безумная женщина.
Он провел пальцами от одного бедра к другому, и Таисия ответила ему, расслабила бедра, разведя ноги. Что это, если не приглашение?
Радов прикусил ее шею и скользнул рукой ниже, как можно ниже. Где было горячо, влажно и абсолютно гладко.
Тая выгнулась, задрожала. Снова всхлипнула, когда его рука двинулась обратно и потом опять вниз. Шире раздвинула ноги, при этом продолжая прижиматься к нему ягодицами. На границе сознания Радов ощущал, как она терлась об его член через одежду. Его желание для нее тоже больше не было тайной.
Впрочем, он ведь выбросил белый флаг перед этой женщиной еще вчера. А теперь просто сдался в плен.
Тая задрожала крупной дрожью, когда он погрузил один палец в нее. Член дернулся, желая оказаться на месте этого пальца. Оказаться в ней. Радов ударил бедрами, продолжая быстрее двигать рукой. Выкрутил сосок, жалея, что не может попробовать ее грудь на вкус. Что не может увидеть ее голой. В своей кровати.
Он наклонился и впился в ее приоткрытые губы, ускорился, считывая в движении тела, как ей нравится больше. В своем воображении он уже брал ее у этой раковины, закинув одну ногу к себе на бедро. И даже воображаемых картин, голода его тела, влажного жара ее тела и влаги на его пальцах, а после спазма мышц и приглушенного поцелуем стона хватило, чтобы он следом за ней, сильно ударив бедрами, спустил в штаны, как подросток.
— Тая? — послышался голос Джея.
И для них обоих этот тихий вопрос прозвучал как выстрел среди ясного неба.
16. Глава 16. Таисия
— Ну вот, теперь вы знаете, чем кучевые облака отличаются от перистых.
Радов стоял рядом с ней и вытирал насухо тарелку, и если бы ее еще не потряхивало от только что пережитого наяву оргазма, она бы решила, что видела сон наяву, так быстро все переменилось.
Если бы Радов не сориентировался, сама Тая ничего не успела бы сделать. Слишком силен был шок, удивление и наслаждение, смешавшиеся тугим клубком, как перепутанные нити разных цветов. Сразу после оргазма она хотела только одно — избавиться от одежды и раздеть Радова, а потом повторить все заново, но вместо этого почему-то оказалась у раковины с мыльной губкой в одной руке, а сам Радов читал ей лекцию о классификации облаков.
