– O main got!.. Arme knaben, arme knaben!
Шангин внимательно слушал мальчиков, иногда задавал вопросы о том, сколько было разбойников, как они были вооружены, как называли друг друга, как выглядели, кто главарь шайки.
– Ну, и что вы думаете делать? Зачем приехали в Барнаул? Отцов ваших давно увезли в Тобольск.
– Ну и мы в Тобольск! – не задумываясь выкрикнул Федька.
– И как же вы, милый отрок, отправитесь в сей вояж? Коня у вас нет, денег, как я понимаю, тоже нет. И где же вы найдёте пропитание в дикой степи, по которой и кыргызы-то редко кочуют?
– А что вы, Пётр Иванович, присоветуете? – по-взрослому спросил Шангина Степан.
Шангин усмехнулся, покачал головой, немного подумал о чём-то и произнёс:
– Поживите пока у Амалии Карловны, меня подождите. Дела у меня в Терсинской волости. Заеду в Сосновку, ваших родных успокою, да разузнаю, как дела. Вернусь, вызнаю в канцелярии про ваших батек, тогда и решим, что делать. А тебе Степан, возвращаться в Сосновку резона нет. Попробую тебя к осени копиистом пристроить, – подумав, добавил, – да и тебе, Фёдор, думаю, нет надобности ворочаться в село? Парень ты крепкий, найду и тебе работу. Всё матерям вашим заботы меньше. Короче, пока я из Сосновки не вернусь, никуда не суйтесь, потрудитесь на огороде Амалии Карловны, помогите ей по хозяйству. Вы ребята хваткие, деревенские, на таких земля держится. Ну, так как, останетесь?
– Спасибо за заботу, Пётр Иванович, не подведём, – ответили мальчики.
(Внимательный читатель может сказать: «Разве может быть такое, чтобы первооткрыватель многих проявлений и месторождений, горный инженер, естествоиспытатель, член-корреспондент Российской академии наук занимался политическим сыском? И не как агент-информатор, а как штатный следователь?
Сейчас, конечно, такое себе и представить невозможно, а тогда такое было. Ведь дворяне, находившиеся на государевой службе, были профессионалами во вторую, если не в третью очередь, а прежде всего они были царёвыми слугами и подчинёнными своего начальства. Тем более на Алтае, где дворяне поместий не имели и вся земля алтайская, как, впрочем, и сибирская, принадлежала дому Романовых. Только с позволения царя велись там изыскания, разработки и промысел, как промышленный, так и торговый).
Шангин не удивился новому поручению, он думал лишь о том, как бы его половчее выполнить, показав своё усердие и не потопив окончательно Кузинского.
Оставляя детей государственных преступников у Амалии Герих, он ничуть не боялся, что она растреплет о них по городу. Амалия хоть и любила поговорить, смешно путая на немецкий лад согласные, лишнего не сболтнёт.
Да и Герихи были многим обязаны Шангину. В 1792 году Авраам не проверил подаваемые на жалованье списки и унтершихтмейстеры Шишов и Сысолятин, воспользовавшись этим, казённые денежки присвоили.
У Гериха нашлись недоброжелатели, представившие дело так, будто он был в сговоре с расхитителями и Шангину стоило больших трудов убедить Гаврилу Романовича Качку – тогдашнего начальника Колывано-Воскресенских заводов, не учинять против Авраама Гериха судебного дела.
Амалия эту историю знала и добро помнить умела, а посему на просьбу Шангина не распространяться о мальчиках, ответила, что всё прекрасно понимает и будет держать рот на замке.
Глава 5. Месть кама
Проводив мальчиков, Эркемей взял лук, замотал его в тряпицу, в другой лоскут уложил колчан со стрелами. Стрелы у него были всякие, и для разных надобностей – с острым железным наконечником на зверя, с костяной вилкой на крупную дичь, с тупым деревянным набалдашником, чтобы бить белку. Вынес своё охотничье орудие из аила и спрятал под кустом напротив единственного маленького окошка, затянутого бычьим пузырём. Потом собрал в котомку курт, баурсаки, вяленое мясо, толкан, кринку с топлёным маслом, мешочек с солью, две замотанные в тряпочки пиалы. Уложил в котомку нефритовую табакерку, доставшуюся от деда, тибетскую книгу по врачеванию, кое-что из одежды, русские и китайские деньги, привязал к мешку котелок и топор. Всё это положил рядом с луком и стрелами. Велел и Айланыс собрать необходимые пожитки.
