Артем еще успел выругаться, и в этот момент вертолет повело резко вправо и развернуло почти на девяносто градусов. Верхний винт со страшным скрежетом коснулся края скалистой гряды, и уже в следующее мгновение Артем увидел, как каменная стена понеслась прямо на него. Вертолет врезался в скалу, раздался ужасающий треск, и фонарь кабины перед ним разлетелся вдребезги. Потом что-то ударило Артема по голове, и он потерял сознание.
* * *
Он пришел в себя оттого, что кто-то бил его по щекам. Его голова перекатывалась из стороны в сторону, ее разрывало на части, и он более всего на свете хотел, чтобы его перестали лупцевать по лицу, и все это издевательство прекратилось как можно скорее. Тогда он смог бы уйти в забытье, избавиться от боли, но удары не утихали, а становились еще сильнее. И ему ничего не оставалось, как застонать и с трудом открыть глаза.
«Наказание» исходило от профессора. Каширский склонился над Артемом и, увидев, что тот очнулся, повернулся к журналисту:
– Держите его под прицелом, пока не разберемся, что к чему. Похоже, это одна шайка-лейка.
Но Незванов, улыбаясь, держал пистолет дулом вниз. Каширский устало потер лоб и тоскливо произнес:
– Что ж вы это, черт побери, устроили?
Артем, морщась от боли, поднял руку и нащупал на лбу шишку величиной с куриное яйцо. В ушах стоял звон, почти заглушающий внешние звуки.
Потом он попытался повернуть голову, но Каширский загораживал обзор, и Артем спросил, не узнав свой голос, таким он был слабым и бесцветным:
– Что с Павлом?
– Жив ваш Павел, – успокоил Незванов, – мы его к остальным пассажирам отправили, чтобы под ногами не мешался.
– Что с азерами? – опять спросил Артем, пытаясь устроиться в кресле поудобнее.
– Один – наповал, а второй – в тяжелом состоянии.
– Надеюсь, что он сдохнет вслед за первым. – Артем стер кровь со щеки и наконец принял желаемое положение. – Они пытались угнать вертолет.
– Вы – командир вертолета, как вы могли допустить, чтобы бандиты беспрепятственно проникли в кабину?! Вы еще ответите за это разгильдяйство! – со злостью проговорил Каширский. – Вы же нас чуть не угробили!
– Чуть-чуть не считается, – усмехнулся Артем, – я все-таки посадил вертолет.
– Но какой ценой, – произнес за его спиной глуховатый мужской голос. Артем с трудом исхитрился повернуть голову и увидел, что это Шевцов.
Все руки и джинсовый костюм пассажира были в крови. Заметив взгляд Артема, он слегка отодвинулся в сторону.
– Смотрите.
Кавказец действительно был еще жив. Часть кабины пронзил острый скальный выступ, который размозжил бандиту грудную клетку.
Дела его были совсем плохи. Но он находился в сознании, глаза были открыты и смотрели на окружающих с ненавистью.
Звон в ушах стих, и Артем услышал, как в салоне заходится криком женщина и кто-то монотонно и глухо стонет.
– Скажите, ради бога, что там произошло?
Никто не ответил, потому что кавказец вдруг заговорил. Едва слышно, почти нечленораздельно, с трудом шевеля губами, на которых тут же запузырилась кровавая пена.
– Вас скоро схватят… – Его лицо искривилось в презрительной гримасе. – Меня спасут… А вы все… рабы… – Его речь прервал приступ кашля, после чего кровь забила изо рта фонтаном. – Вы сдохнете… – простонал он и попытался поднять руку. – Аллах ак… – Рука бессильно упала вниз, а выражение ненависти в глазах сменилось удивлением – удивлением перед смертью.
Шевцов взял его за запястье, пощупал пульс, потом приложил пальцы к шейной артерии.
