«Параллельные миры – это миры, где всем все параллельно».
Попытавшись записать вторую мысль, я понял, что не готов еще ее сформулировать, и это вызвало у меня физический дискомфорт, как будто, материализовавшись, она застряла у меня в горле. Ее надо было извлечь, и я не нашел ничего лучше, как позвонить Господу.
– Привет, – сказал я, – я не сильно поздно?
– Не настолько, чтобы послать тебя подальше, – ответил он.
– Меня тут осенило, что не было никакого изгнания людей из рая из-за плодов познания.
– Глубокомысленно, – съязвил он.
– Представь, – решил я это проигнорировать, – что боги решили подарить людям познание, но чтобы не метать бисер перед свиньями, они послали своего слугу, чтобы тот отделил семена от плевел. Объявил тот слуга себя богом и запретил под страхом вечного проклятия вкушать плодов познания людям. Большинство испугалось его угроз, но некоторые вкусили. Этих вкусивших боги пригласили к себе, а остальным было объявлено, что они прокляты и брошены в ад. Другими словами, известные нам боги – это, своего рода, крысоловы, которые уводят недостойных прочь от плодов познания.
– Если уж на то пошло, то никакие боги не изгоняли людей из рая. Просто, вкусив плодов познания, люди осознали, что их бог, рай, ад и прочая подобная чушь были порождением их невежества, и те исчезли, как наваждение. Вот только вкусили этих плодов далеко не все, а только те, у кого хватило на это решимости. Остальные продолжают прозябать, потакая своим страхам и глупости, – ответил он.
– Похоже, психи – это моя карма, – отреагировала на наш разговор Валюша.
– Это как? – не понял я.
– А так. Карма Эстонского, – это Валин сослуживец, – досматривать тещ, а моя – встречаться с психами.
Первую, «гражданскую» тещу он не то, чтобы досматривал, а просто ненавидел за то, что она, умирая от рака, требовала к себе слишком много внимания дочери, отнимая тем самым ее у Эстонского. Вторая, официальная теща, умирала в его в квартире. Квартира у него однокомнатная, и специального пространства для тещи там не было, поэтому Эстонский постелил ей на полу в кухне, где она и готовилась к путешествию в мир иной под грохот музыки. Объяснял тещененавистничество он тем, что они якобы плохо обращались со своими дочерьми. Вот только сам он с женой обращался не лучшим образом
Господь явился предо мной 23-го февраля. В ночь с 22 на 23 об этом, как полагается, возвестила мне все та же соседка. На этот раз сексуальными визгами. Причем сексуальными эти визги были в том смысле, что издавались они соседкой во время секса. Ее ебли, она визжала, и визжала, словно ее не ебут, а режут. То есть сексуально привлекательного в ее визжании не было ничего.
– Орет так, словно сама себе не верит, – заметила Валюша, поворачиваясь ко мне. Мы лежали в постели.
– Ты думаешь? – спросил я.
– А ты разве нет?
– Чужая душа…
– Это только так кажется, – сказала она и отвернулась, давая тем самым понять, что разговор окончен.
Крики соседки меня раздражали. А еще мне хотелось начать хлопать в ладоши и орать браво, но я постеснялся это сделать. В конце концов, я трусливо сбежал в сон.
Разбудил меня вопль домофона. Было что-то около 9 утра, а это самое паскудное время для пробуждения: выспаться еще не выспался, но снова уже не заснешь. Короче говоря, выходной насмарку.
– Да, – не очень любезно буркнул я в трубку домофона.
– Доброе утро. Вот сейчас все болеют, а в библии написано… – затараторил женский голос.
