Господь, прибежище мое… Мой путь к Богу - страница 25

Для устройства на работу в Одессе нужна была прописка. Долго я искала квартиру, где бы согласились меня прописать, но безуспешно, деньги у меня заканчивались, и я решила уехать в Херсон к Нине, она как раз к тому времени вышла замуж. У ее свекрови был свой дом, с участком, в котором молодоженам выделили две комнаты.

Я приехала в Херсон и пошла устраиваться на работу в ту столовую, где я проходила практику. Там мне были рады, но без прописки принять не могли. Выручила меня тетя Лена, Нинина свекровь, она решила меня прописать у себя. В паспортном столе нам сказали, что нужен поэтажный план дома, без него не пропишут. Кинулись мы его делать, заказывать и выясняется, что могут сделать этот план только через полгода. Как быть? Мне нужно работать. Кто меня кормить будет? Я не привыкла за чужой счет жить. Я ходила во все столовые, рестораны и в кондитерские – везде нужна была прописка. Я совсем отчаялась, но Господь явил чудо!

Иду я по городу и плачу, в очередной раз отказали. Не знаю, что делать, уже вторую неделю без работы. Думаю, завтра уеду домой. Вдруг слышу, меня кто-то окликает: «Люба, это ты?» Отвечаю: «Да!» Смотрю, а это Александр Александрович Орлов, муж моей бывшей воспитательницы в общежитии. Он был секретарем райкома. «Что случилось, почему глаза на “мокром месте”? Идем ко мне в кабинет, там все расскажешь: где ты сейчас и чем занимаешься?»

Мы вошли в здание райкома, огромное, с колоннами, лестницы мраморные, в вестибюле стоял памятник В. И. Ленину. Возле окон, в коридоре, цветы в больших горшках. Я впервые оказалась там. Потолки были так высоки, что я ощущала себя маленькой. Возле входных дверей стоял дежурный, а сами двери были высокие из массива дуба и украшенные резьбой – по краям колосья, а в центре – серп и молот. Я не шла, а летела, как на крыльях, забыв про свои неприятности, ведь я уже надежду всякую потеряла и собиралась уезжать, а тут случайно встречаю почти родного человека…

Во время моей учебы, в нашем общежитии воспитательницей работала Елена Ивановна Орлова. Она следила за дисциплиной и порядком, а еще вела кружок домоводства. Елена Ивановна была женой этого самого Александра Александровича. Она была красива, волосы у нее были густые и длинные, а коса такая толстая, что помещалась только в двух моих ладонях. Мне нравилось расчесывать ее волосы и заплетать косу. Детей у нее не было, и она часто приглашала меня к себе в гости. Они с Александром Александровичем относились ко мне, как к своей дочке. К несчастью, Елена Ивановна внезапно умерла – оторвался тромб. Для меня это была большая потеря. Я и сейчас помню, как мы ее хоронили: было много цветов и молодежи.

Александр Александрович очень ее любил и сильно тосковал, когда ее не стало. Он ненадолго пережил жену, так что когда я пришла его поблагодарить за помощь, благодарить было уже некого. Мне сказали, что он умер, как будто, миссию свою выполнил и ушел.

Но я отвлеклась. Александр Александрович сел за большой стол, в огромное красивое кресло, посадил меня рядом и давай расспрашивать: «Что случилось, почему такая красивая девушка плачет?» Я ему рассказала о своей жизни после окончания училища. Он очень жалел, что я уехала, не попрощавшись, говорил, что приезжал в общежитие узнать обо мне и там ему сказали, что я уехала работать по распределению. Потом он заболел и потому меня не разыскал. Теперь же, когда мы встретились, он очень обрадовался и сказал, что теперь мы больше не потеряемся, а будем держаться друг друга. «А прописку мы тебе сейчас сделаем»,– позвонил кому-то, и тот, кто-то, сказал: «Документы пусть приносит завтра в 10 часов утра в ресторан». Я сказала, что пока поэтажного плана нет, не пропишут. Александр Александрович засмеялся, погладил меня по голове и сказал: «Все будет! и поэтажный план тоже!» Мы с ним долго сидели, разговаривали, потом пообедали в кафе, и он проводил меня до автобусной остановки.