Служба закончилась скоро - по понедельникам они довольно коротки, оттого я и повел сюда Еву именно сегодня - чтобы она не утомилась.
- Как ты? - первое, что я спросил у нее, так как по лицу ее трудно было что-либо понять.
- Хорошо, спасибо, - мягко ответила она.
- Тебе понравилось? То есть, я хочу сказать, не было ли на Богослужении чего-то шокирующего, пугающего, неприятного?
- Отнюдь.
Забыв о запрете, я взял ее за руки:
- Ева, пожалуйста, расскажи свои впечатления. Это очень важно для меня.
Она смущенно улыбнулась и не отняла рук.
- Да, извини, я понимаю... Просто я боюсь сказать что-нибудь не то. Оскорбить твою веру или наоборот, внушить тебе напрасные надежды.
- Давай договоримся считать, что у тебя нет намерения меня обидеть, а значит, и обижаться не на что. А с надеждами я уж как-нибудь сам разберусь.
Ева еще чуть-чуть гуще покраснела и выдохнула:
- Это было завораживающе!
У меня появилось ощущение, будто на моем месте вспыхнул огромный костер. Огонь полыхал и вокруг, и внутри меня. Ей понравилось. Она в восторге. Я не ошибся: Ева действительно уникальная девушка, и я никогда никуда ее не отпущу.
Она прелестно, очень возбуждающе закусила нижнюю губку, размышляя, говорить ли дальше, и я подбодрил ее, погладив большими пальцами крошечные ладошки.
- Возможно, так часто бывает, когда приходишь на какое-то необычное собрание впервые, - сказала она. - Я однажды попала на воскресную программу к кришнаитам... Это было незабываемо, я внимала каждому звуку, все проходило сквозь меня. Похоже было и сейчас. Другой мир, другой язык, непривычная обстановка... необыкновенные ощущения...
Я кивнул. Как и договорились, не стал сердиться на сравнение нашего богослужения с воскресной программой каких-то сектантов. Самое главное - что ей понравилось. Ева очень восприимчива, и это воодушевляло меня.
Потом мы поужинали в ресторане сирийской кухни - блюда там, конечно, не шли ни в какое сравнение с тем, что готовили мои повара, но я еще и не то согласен есть, лишь бы Ева сидела со мной рядом.
- Ты ведь понимаешь, - осторожно сказала она, - что мой интерес к твоей религии скорее сродни любопытству? Как к какому-то направлению в искусстве или жанру в литературе.
- Конечно, понимаю, - кивнул я. - Но то, что ты не испытываешь к ней враждебности или отвращения, уже хорошо. Это радует меня.
Ева вздохнула, поковыряла хумус, посмотрела на меня из-под полуопущенных ресниц. Такой волнующий кокетливый взгляд...
- Не переживай об этом, - сказал я. - У меня нет желания на тебя давить - разве ты этого еще не поняла?
- Но у тебя есть другие желания, и они не сбудутся, если я не приму твою веру...
К сожалению, это было уже не совсем так. Откровенно говоря, за время нашего знакомства я мысленно переступил через катастрофическое количество запретов моего Бога и его Законов. И возможно, если бы прямо сейчас Ева согласилась поехать со мной в отель, то я и секунды бы раздумывать не стал. Ни о религиозных, ни о нравственных, ни о культурных запретах. Обладание этой женщиной стало моей идеей фикс, я буквально помешался на ней, как ни печально это признавать.
- Ты торопишься, - попытался я успокоить ее, а заодно и себя. - Пытаешься предупредить события, которые еще не происходят. Давай жить сегодняшним днём, а проблемы решать тогда, когда они появляются.
Ева улыбнулась:
- Я как раз пытаюсь их избежать...
