- Вряд ли я когда-нибудь о чём-нибудь стану с ним говорить. Но скажи, могла ли она быть славянкой? Скажем, полячкой?
- Понятия не имею. А что? Зачем тебе эти подробности?
- Да так, пытаюсь разгадать одну тайну прошлого...
- Лучше займись рождением и воспитанием детей!
Зойра резко поднялась из кресла и пошла куда-то вглубь покоев, бормоча себе под нос:
- Ох уж эти мне белые женщины...
Я тоже встала и отправилась искать Лину. Она действительно была расстроена: бродила по комнате из угла в угол, сжимая руки и кусая губы.
- Ева, он не хочет уезжать! - воскликнула девушка. - Сегодня утром я поговорила с ним, попросила поскорее вернуться домой. В принципе, он не был против, но сказал, что ему надо посоветоваться с отцом. Ушёл в офис и уже оттуда прислал сообщение, что пока рано уезжать.
- Рустам... - прошипела я сквозь зубы. - Держу пари, это его рук дело. Значит, так: звони бабуле и сговаривайся с ней на ложь во спасение. Пусть она сама созвонится с Дахи и потребует, чтобы вы немедленно отправлялись домой. Как она умеет.
Лина смущённо улыбнулась. Да, бабуля у неё кремень, ей палец в рот не клади. Думаю, благодаря ей, Дахи чувствует себя в России, как дома, под маминым крылом.
Аппетит у меня пропал, я только для приличия поковыряла блюдо из говядины. Признаться честно, за эти пять лет я изрядно соскучилась по свинине и давно всерьёз обдумывала возможность навестить родителей вместе с сыном и мужем, когда закончится вся эта дикая история. Мне жизненно необходимо было верить, что она закончится хорошо. Мой муж молод, по сравнению со своим братом, и очень силён. К тому же, Петя на моей стороне, иначе он не стал бы рассказывать мне о пугающих планах своего хозяина. И ещё у нас есть Зойра - мудрая и храбрая женщина, которая всех видит насквозь. Мы справимся.
На этой позитивной мысли я отправилась переводить дневник пани Беаты, в надежде найти там разгадку нынешних событий.
14. Глава 14.
Но в комнате меня ждал ещё и мигающий сообщениями телефон. От Пети.
"Я хотел сказать, что мне показалось, будто мой господин обижен на младшего брата, и больше всего эта обида похожа на ревность. Просто я сам лично знаком с подобными эмоциями: когда мне было шесть, у моей мамы родился второй сын, и мне казалось, что про меня забыли. Чего я только не творил, чтобы обратить на себя внимание! Кажется, даже подростковый кризис не был таким тяжёлым. У нас всё выправилось потом, ты знаешь, я очень дружен с Колей, ну а у них другие обстоятельства. Матери разные. Наверное, Рустам ревновал отца и к той женщине тоже.
Нет, к сожалению, я не знаю её имени или ещё каких-либо подробностей. Если бы ты видела, в какое состояние приходит господин Насгулл, когда говорит об этом, то поняла бы, почему я не задавал вопросов.
Да, я расскажу тебе подробности нашей афёры, но прежде мне нужно сообразить, как выйти из неё с наименьшими потерями. Я уже голову сломал, но пока не могу ничего придумать так, чтобы не пачкать руки кровью.
Пока лишь скажу, что у тебя есть несколько дней, чтобы попытаться увезти отсюда свою семью в безопасное место."
Прослушав это аудиосообщение, я закрыла лицо руками. Боже милостивый, спаси и помоги нам... Я даже не представляла, имею ли право молиться за мужа-иноверца и всех остальных членов нашей семьи, но у меня просто не было выбора. Что ещё я могла тут сделать?
Чтобы немного отвлечь голову, готовую разорваться от горя и тревоги, я всё же села за польский.
