Кристиан Рэй выглядел вполне неплохо для своего возраста. Было видно, что он любитель спорта, потому что чёрная футболка, обтягивающая верхнюю часть тела, словно кричала о том, что может в любой момент лопнуть. Волосы были собраны в тугой хвост на затылке, а нахмуренные брови и взгляд говорили о том, кто в этом городе главный. Походка этого человека показывала властность: она была медленной и в то же время грациозной, словно говоря, что он плевал на всех, кто находится вокруг него. Даже всегда высокомерный личный раб сейчас выглядел немного испуганным и до жути смиренным, как будто совсем недавно получил от своего господина. Голова опущена, руки сложены в замок перед собой.
– Может, уже скажете, что он сделал такого, что все так его боятся? – спросил Коул, переведя взгляд на парней. Те, в свою очередь, как будто испугались этого вопроса и осмотрелись по сторонам.
– Рэй любит находить больные места людей, а потом давить на них. Манипулировать, гнобить, издеваться, пока не получит то, что хочет, – ответил Ливий, смотря на мужчину немигающим взглядом.
– Судя по Лиаму, он конкретно держит его за яйца, раз у парня вид такой, как будто он недавно получил пиздюлей, – не удержался Скай и хихикнул.
– Не знаю, насколько это правда, но да, Лиама Рэй поймал, когда у того погибла семья. Что там конкретно произошло – никто не знает. Первое время Лиам противился рабству, бунтовал, дрался. Кажется, у него есть брат, а Кристиан этим воспользовался.
– Почему "кажется"? – спросил Коул.
– Да потому что его никто и никогда не видел. Но по слухам говорят, что есть. Чёрт его знает, может, врут, – пожал плечами Ливий.
– Точно! – тихонько воскликнул Скай и посмотрел на парней. – Я-то думал, про какого пацана вечно рассказывает Ками. Она же говорила, что в больничке видела парнишку на несколько лет младше нас, вроде как он лежит в закрытой части. Говорят, он сильно болен, а чем – не знаю. Может, это он?
– Ты у меня спрашиваешь? – удивился Ливий. – Мне почём знать? Да я бы вообще не лез к Лиаму, даже если там его брат. Меньше проблем.
Коул вернул взгляд на площадку, где сидел Кристофер, когда в воздух поднялся гул голосов, сливавшийся в низкий ритмичный рёв, словно вой диких зверей. Толпа на трибунах забилась в истерическом восторге: каждый зритель был готов отдать последнее, лишь бы увидеть, как чужая жизнь угасает на их глазах. Бой без правил – главная изюминка ночи, и все ждали начала с нетерпением, словно хищники, готовые впиться зубами в добычу.
– Леди и джентльмены! – провозгласил мужской голос, растягивая слова, смакуя каждую букву, словно знал, что от этого зависит их жажда крови.
Гул на мгновение сменился мёртвой тишиной, когда на возвышение вышел Глашатай. Его голос разнёсся по арене, разрезая тишину:
– Сегодня нас ждёт особый бой! Без правил! Без жалости! До последнего вздоха!
Толпа взревела в ответ, и звук был оглушительным, как лавина, обрушившаяся с горы. Глашатай жестом приказал привести бойцов. Ворота арены с тяжёлым скрежетом раскрылись, и наружу вывели пятерых мужчин. Их глаза блестели от напряжения и страха, руки крепко сжимали оружие, схваченное в последний момент.
– Бой начинается на счёт три! – раздался голос Глашатая.
И в тот момент, когда последнее слово сорвалось с его губ, арена взорвалась движением.
Коул отвернулся от бойцов, которые начали расходиться по сторонам, ожидая, когда начнётся главное зрелище этого дня. Он поднял голову вверх, осматривая зрителей, заполнивших арену до отказа. Одни стояли, другие сидели на узких деревянных скамьях, нависая над ареной, как стервятники. Они громко переговаривались, делали ставки, размахивали кулаками и срывали голос в криках, выкрикивая имена своих фаворитов. Внизу, среди толпы, стояли и те, кто был здесь впервые, – их лица были бледными, глаза расширены от ужаса и любопытства. А те, кто бывал здесь не раз, ждали с хищной усмешкой. На арене не было места для слабых – только выжившие могли насладиться этим зрелищем.
