Гувернантка плаксиво рассказала историю
своей тридцатилетней педагогической деятельности, из которой следовало, что
только лишь её стараниями и чаяниями подопечные становились людьми и ценными
членами общества. Поскольку мы с супругом не имели такого опыта за плечами, то
и спорить сочли излишним. Более того, мы были весьма благодарны Эсфирь
Соломоновне за то, что она не «пеняла нам на огрехи нашего воспитания», как
заявил нам местный Макаренко.
Мы перевели взгляд на сам предмет нашего
неверного воспитания, который тайком кормил волка под столом, и были вынуждены
согласится с тем, что услуги гувернантки нам просто необходимы.
- И
всё же, как пришло тебе в голову искать меня в злачных местах – спросила я
своего мужа, когда мы остались одни.
- Всё очень просто! В то, что ты ушла ночью
погулять, я поверить не мог, да и Стеф бы тоже не поверил, это он перед тестем
придуривался… - тут бы я, конечно, посомневалась, но спорить не стала, Марко
виднее…
- Так вот – продолжал заботливый супруг – у
меня не было сомнений в том, что ты ушла из дома не по доброй воле, осталось
только лишь узнать, кто и для чего это сделал. С последним у меня не было
особых вопросов – господин Ренар сказал мне, что подобная плетёная мебель
начинает входить в моду, и твой патент как-никогда сейчас в цене. Но вот кто
именно это мог сделать? Ну, или вернее, по чьему наущению? Мы же все помним таинственного
«хозяина», не так ли?
Я согласно покивала, находясь в тяжких
размышлениях – меня так зацепила эта фраза: «Плетёная мебель начинает входить в
моду». Где я её могла слышать? Мне показалось, что это может быть важно для
того, чтобы узнать, кто стоит за моим похищением, жаль только, что городовые не
слишком заинтересовались леденящей душу историей моего похищения, со счастливым
избавлением из плена в конце… да и голова не соображала совершенно. Хотелось
забраться под одеяло и просто отдохнуть в тишине и одиночестве. Марко понял
это, и с улыбкой попросил меня хорошо отдохнуть. Я как раз собиралась
претворить его пожелание в жизнь, когда открылась дверь, и некто большой и
лохматый тихо пристроился в моих ногах, а кто-то менее скромный жарко зашептал
мне в ухо: «Давай я расскажу тебе сказку!»
- Угу – вяло пробурчала я.
- За одну золотую монету! – застенчиво
назвала свои расценки Лиза.
- Монету? – не совсем поняла я подобного
райдера – Но не кажется ли тебе, что это очень дорого?
- Та за медяшку тебе пускай на рынке торговка
за рыбу сказки говорит! – подбоченясь, со смутно знакомыми интонациями, ответил
мой ребёнок.
Я сообщила Лизавете,
что вынуждена отказаться от её бесподобного предложения, на что она подарила
мне всю скорбь еврейского народа во взгляде, и гордо удалилась.
Уже на следующий день нас посетил с визитом
купец Бортко. Больно невтерпёж ему было заняться продажей наших изделий. Что ж,
имеет право! Собственно говоря, именно с этой целью мы в столицу и приехали –
для того, чтобы заключить самый крупный контракт из всех, что у нас были до
этого. И самый независимый от нас, что очень важно, ведь именно поэтому у нас
возникло столько сомнений… Однако, распрощался он с Марко достаточно быстро,
поскольку купчина возжелал лицезреть меня лично, а я вот так занемогла не ко
времени. Именно так и сообщил мне дражайший супруг с превеликим удивлением. И
действительно, ну откуда такая принципиальность?
