- Ыыы.. – подвывала я от страха, но глаза всё
же открыла, это решение далось мне весьма нелегко, но получить ещё пару шишек к
ныне существующим, желания не было. Вслед мне волк кричал что-то, но от ужаса,
обуявшего меня до кончиков волос, слова не доходили до моего сознания. Скажу
более того, даже сама мысль, что меня хотел растерзать говорящий волк, не
встретила какого-то сопротивления в моём мозгу. А между тем, жуткое создание
дикого леса кричало мне нечто: «Остановитесь! Что случилось! Вы погибнете! Мы
вам поможем!» Причём волк кричал на два
голоса. «Волк – оборотень! Говорящий
волк – оборотень!» - прогрессировала шизофрения. Откуда что берётся?
Почувствовала себя кенийским бегуном на
длинные дистанции и прибавила
темпа…
- Врёшь! Не возьмёшь! – прохрипела я
невнятно – Врагу не сдаётся наш гордый…
- тут я поперхнулась комаром, и решила дальше не продолжать песнопения. В мою
голову пришла ещё одна мысль. Мне вдруг стало интересно, я бегу вообще в
правильную сторону или нет? Ну, то есть нужную мне?
От двух мыслей одновременно, весьма
волнительных даже по отдельности, у меня произошёл перегруз. Того и гляди,
объявит перезапуск системы и останусь я с диким созданием один на один. Между тем, страшные волчьи крики не
удалялись, и я стала очень серьёзно задумываться о скорости своего
передвижения. Увеличив децибелы своего воя, дальше проламывалась сквозь кустарник, пока низко
растущая ветка не остановила мой бессмысленный бег с препятствием.
Всё, кина не будет!
Таких, как она, не водят в кино
-
Мне должно быть понятно уже давно.
Из такой, как она - ничего не слепить;
Проще было бы взять, зачеркнуть и забыть.
Это не женщина, это - беда;
Я с такой, как она - ни за что, никогда!
Те100стерон «Это не девочка»
Сознание несколько неохотно возвращалось ко мне второй раз за последние сутки. Я долго лежала на чём-то твёрдом, чувствуя внутри себя сильнейшую тошноту, сопряженную с диким желанием посетить туалет. Любой, возможно, даже не благоустроенный, и не огорчилась бы и исполняющему эту функцию кустику, так как по-прежнему абсолютно отчётливо слышала тихое бубнение и жаркое дыхание животного возле своего лица.
В голову пришла очередная мысль. Она мне сообщала о том, что я жива. Бешеный зверь, что гнался за мной столь упорно, пока не растерзал меня. « Это пока не растерзал!» Внутренний голос был неумолим. Чувство тошноты увеличилось многократно. Я настолько паршиво себя чувствовала, что даже не удивилась бы никаким гастрономическим пристрастиям дикого зверя.
Усилием воли, приоткрыв глаза, причём для разнообразия, сразу оба, прохрипела: «Как вас зовут, милые собачки»? В моих глазах всё плыло и двоилось, и общее самочувствие было препаршивым, как я уже сообщала. Гораздо хуже, нежели после прошлого дня учителя, когда я бросилась разнимать сцепившихся между собой преподавателей английского языка и литературы. «Разниматель» из меня вышел, откровенно говоря, никудышным, и я провела, как сейчас помню, две недели на больничном, залечивая точный удар в нос от англичанки.
Так вот, осторожно поведя головой из стороны в сторону, я выяснила таким нехитрым способом, что хищник всё-таки один и смотрит на меня весьма пренебрежительно.
«Что ж, имеет на это право, не думаю, что он ежедневно является свидетелем столь экстремально передвигающейся по ночному лесу жертвы». Мне вдруг захотелось пообщаться с говорящим волком. О чём я ему и сообщила. Весьма интеллигентно. Просто на всякий случай.
В качестве ответа на мой несколько нелепый вопрос я услышала:
