Госпожа и её Владелец - страница 32

Короче, между Любаней и Зинаидой Михайловной развернулся философический диалог с филологическим уклоном, который, ввиду наличия у обеих по кубку, вёлся на специфическом наречии из разряда «чем дальше в лес, того и тапки», так что неискушённый слушатель рискует утерять глубину смыслов, увлекшись внешними логическими схемами. Сдаётся мне, мой друг, что этой словесной баталии для пущего её понимания требуется подстрочный, вернее, синхронный перевод, что я сейчас и сделаю.

Итак, ещё раз: Зинаида Михайловна на фразе «боль незакрывшихся ран останется вечно со мной» обратилась к Любане со следующим вопросом (опустим здесь и соль, и ре бемоль):

– Хотя, Любаня, ты и обладаешь всей совокупностью качеств, достигших своих вершин, то есть качествами совершенными, а следовательно, остановившимися в своём развитии, ибо «совершенство» как целокупность высших качеств есть константа неизменяемая, и перфектность совершенства, его законченность и завершённость мы яснее увидим, когда существительное «совершенство» обратим в глагольную форму «совершить», отчего становится нагляднее и нелепость фразы «совершенствовать совершенство», как если бы мы произнесли «потерять потерянное» или, что ещё абсурднее, «выпить выпитое». В связи со всем вышеизложенным есть ли, Любаня, какой-либо смысл в посещении тобою подобных тренингов? Не есть ли это блажь?

– Взвешивая pro и contra, – отвечала Любаня, – можно сказать, что в курсах больше «pro», нежели «contra», ибо «non progredi est regredi» – «не идти вперёд значит идти назад». Если исходить из парадигмы о беспредельности совершенства, под чем я понимаю известную всем фразу «совершенству нет предела», и заставить высказывание Гёте «сознание своего несовершенства приближает к совершенству» звучать корректно, а именно: «сознание своего совершенства приближает к совершенству», то мы с вами получим ригорически верное утверждение без примесей амбивалентности.

– В таком случае, Любаня, – продолжила Зинаида Михайловна, приподнимая тюрбан и почёсывая под ним макушку, – в таком случае на ум мне приходит высказывание несравненного Лоуренса Стерна: «Существует известный предел совершенства, достижимый для человека, взятого в целом, – переступая этот предел, он, скорее, разменивает свои достоинства, чем приобретает их», item, позволь мне вспомнить и Томазо Маринетти: не кажется ли тебе, что «само твое совершенство и есть твой главный недостаток?» И в этом смысле, Любаня, не кажется ли тебе, что толика «regredi» оказалась бы для тебя спасительна, явилась бы, vere, определённым благом для тебя?

– Всё же надо определиться с дефиницией двух упомянутых вами терминов, – отвечала на это Любаня, – а именно: «благо» и «блажь». Стоит различать коннотацию этих понятий, не отходя, впрочем, от семантики двух представленных лексем. И, однако же, хотя архисема «блага» и «блажи», их имманентность едина и нисколько не дивергентна, всё же здесь очевидно даже невооружённому знаниями обывателю, что именно «блажь» наиболее соотносится с «блаженством», как «рожь» соотносится с «роженицей». И, подобно тому как рожь, наливаясь семенем, питает свою плодородную сестру – роженицу, так и, продолжая данную экстраполяцию, и блажь, если регулярно её ублажать, неминуемо приведёт нас к блаженству. Но блаженству, согласно моей апперцепции, неизменно предшествует совершенство…