Он вздохнул и закрыл глаза.
Здесь было холодно, как и в любом подземелье. Тяжелые круглые своды над головой. Трепещущий свет факелов. С той стороны, где была прикована Роса, в большой жаровне тлели угли, и Стефан даже ощутил нечто вроде любопытства – неужто для него подготовлено?
В том, что госпожа Пустошей будет развлекаться всю ночь, сомневаться не приходилось.
Он снова начал молиться, обращаясь к Тефу, и на душе стало спокойнее. В конце концов, он князь и примет любую смерть, как принял бы ее на поле брани.
Но в бою – это быстро. А здесь?..
Стефан пошевелился, звякнули оковы. Снова подумал о том, что нужно уговорить вампиршу отпустить Росинку. Неведомо, к чему тут взывать, то ли к жалости, то ли к тому, что обе они женщины…
«А Демен, стервец, и не боится госпожу, – мелькнула неприятна мысль, – как же так?»
На этот вопрос он так и не успел себе ответить. Заскрипела надсадно отпираемая дверь, и в поле зрения появилась госпожа.
Она была одета в черный, в пол, шелковый халат. Тонкая ткань, хоть и была сплошной в отличие от платья, все так же хорошо обрисовывала каждый изгиб ее тела. Только вот глаза больше не были серыми, радужки наполнились кровью.
– Итак, – сказала она негромко, подходя к Стефану, – не вижу смысла тянуть. Ты убил моего мужа, Эйвана, с которым я прожила более двух сотен лет. Я любила его. Правда, любила. И теперь… надеюсь, ты понимаешь, что тебя не ждет ровным счетом ничего хорошего.
Стефан молча кивнул. Конечно же, она в своем праве, мстить за убитого.
Вампирша обворожительно улыбнулась, одними губами, развернулась к нему спиной.
– Но начнем мы с этой сладкой девочки, которую ты даже не успел одарить своей любовью. Так, князь?
– Отпусти ее, – слова давались тяжело, как будто застревали в горле, – что она тебе сделала? Она ни в чем не виновата. Ты хотела меня, и ты меня получила. Отпусти!
Тихий смех, выпивающий все чувства. Отнимающий остатки тепла из измученного тела.
– Отпустить? Я не могу ее отпустить, князь Стефан. Я не буду лишать эту милую девушку удовольствия, которое не дал ей ты. А что ты думаешь об этом, милая?
Стефан повернул голову. Со своего места он прекрасно видел, как вампирша обошла Росинку, легко прикасаясь пальцами к ее телу. Девушку затрясло. Может, она и была не совсем при памяти, но происходящее внезапно накрыло ее тяжкой волной понимания.
– Отпусти ее! Не смей, тварь! – крикнул Стефан.
Дернулся, звякнул цепями – все бесполезно.
Снова тихий смех, от которого все скручивается в тугой узел под ребрами. Росинка всхлипнула.
– Как весело, – заметила вампирша, – убивая моего Эйвана, ты ведь не думал о последствиях, человечек?
– Меня мучай, – выдохнул он, – не трогай. Ее. Не трогай…
– А почему я должна себе отказывать в маленьком удовольствии?
Со все возрастающим ужасом Стефан следил за тем, как алебастровая ладонь госпожи легла на маленькую округлую грудь Росинки и начала поглаживать, легонько пощипывая сосок.
– Тварь.
– Да, это так. Не лучше, но и не хуже многих твоих соотечественников. Например, не хуже Велеслава.
Вампирша улыбнулась ему, демонстрируя удлиннившиеся клыки, белые, блестящие. Наклонилась к лицу Росинки, несколько мгновений смотрела ей в глаза, а потом поцеловала.
– Не смей! Не смей ее трогать!
…Все бесполезно.
Поцелуй, отвратительный и одновременно притягательный в своей противоестественности, длился и длился. Тонкая рука вампирши, порхая бабочкой, ласкала невинное тело его невесты. Девушки, которую он не успел сделать своей. Стефан стиснул железные скобы, по пальцам потекла кровь, но он не чувствовал боли.
