– Нет у меня никого, – тихо проговорила девушка, и слезы потекли по ее щекам. – После вашего сына никого у меня больше не было. Он – первый и единственный мужчина в моей жизни, которого я до сих пор не могу забыть. Ну да ладно, – она вытерла со щек слезы ладошками и подхватила на руки сына, – не нужно меня жалеть. Я счастлива тем, что у меня есть такой прекрасный, кучерявенький сынок. Других людей нам в нашей квартире не нужно. – Шура посмотрела на часы. – Ой, мы с вами без малого не прогуляли обед. Давайте возвращаться в санаторий. Да и нам пора в Калининград ехать. Завтра мы должны поехать к бабушке и дедушке.
Вернувшись в свой номер после обеда, Петр Валентинович сказал жене:
– Я сейчас позвоню Валентину и скажу, чтобы он срочно приехал в Калининград. Об Александре говорить ничего не буду, скажу, что ты немного приболела. И вот еще что. Я не позволю ни тебе, ни сыну быть в стороне от воспитания нашего пока что единственного внука.
– Я согласна с тобой, – вытирая со щек полотенцем слезы, сказала Евгения Андреевна. – Как только увидела уши мальчика, так у меня внутри все оборвалось. Я сразу поняла, что это ребенок нашего с тобой сына.
Петр Валентинович тут же заказал междугородние переговоры с сыном. К счастью Валентин был дома. Услышав его бодрый голос, отец сказал:
– Валик, наша мама немного приболела, и я хотел, чтобы ты приехал в срочном порядке.
– Все понял, сейчас же по брони куплю в кассе билет и по возможности вылечу ближайшим рейсом.
И свое обещание он сдержал. Через день, в понедельник, первым рейсом Валентин вылетел из Москвы в Калининград. Всю дорогу он волновался за мать, понимая, что смена климата не лучшим образом повлияло на ее здоровье.
Когда машина остановилась у подъезда санатория министерства обороны, он сразу заметил недалеко от центрального входа под деревьями на скамейки своих родителей. Быстрым шагом подошел к ним и с недоумением посмотрел на светящуюся радостью мать. Она ни как не походила на больного человека. «Видимо, соскучились, вот и вызвали», – мелькнула у него мысль. Обняв родителей, с выжиданием посмотрел на них.
– Извини за наш неожиданный звонок, – поглаживая сына по плечу, сказала мать. – У нас был очень серьезный повод. – Валентин весь напрягся, а Евгения Андреевна, медленно подбирая слова, продолжала. – Мы с папой случайно познакомились с твоей старой знакомой Александрой.
– Интересно, кто же вам поведал, что она моя старая знакомая?
– Поведал нам об этом сам виновник вашего знакомства – Петр Валентинович.
Сын с недоумением посмотрел на мать, потом перевел взгляд на отца.
– Дорогие мои, вам, наверно, здесь скучно, вот вы и решили загадать мне ребус. Насколько мне известно, в роду Крышкевичей есть только один Петр Валентинович, это твой муж и мой отец.
– Ошибаешься, сынок, – прикуривая сигарету и сильно затягиваясь, возразил отец. – В нашем роду появился мой полный тезка и твой родной сын, который живет в Калининграде.
– Откуда вы все это выдумали? Никакого сына в Калининграде у меня нет.
– Снова ошибаешься. Есть у тебя сын, я его позавчера лично на руках держал. Он обнял меня за шею, прижался ко мне и сказал, что его папа далеко в море. А твоя мать как посмотрела на его шевелюру и на его рысьи ушки, так и обомлела.
Долго они сидели и на перебой рассказывали, какой у Александры хорошенький малыш.
– Когда я у нее спросила, знает ли она моего сына, у нее из глаз брызнули слезы, и от горькой обиды задрожало прекрасное личико, – сообщила мать. – Я, конечно, с себя вины не снимаю, помню, как запретила тебе даже вспоминать об этой провинциалке. Но почему ты даже не попытался меня переубедить, почему сразу сдался?
