– Чувствую... – согласилась Ирка, старательно держа сверток на расстоянии вытянутой руки. Мужик из «Фабрики» и впрямь был противным – воняли носки оглушительно. Или он их не менял никогда? – И на фига тебе такая радость за такие деньги?
– Я в той же книжке у древнего дядьки вычитала! – радостно объявила Лада. – Способ, правда, больше насчет любви, но и для кастинга, думаю, сойдет! Если ты кому не нравишься – а хочешь, чтоб нравилась! – надо взять его грязные онучи... ну это обмотки такие, под лапти, только онучей сейчас никто не носит, носки вместо них будут... – авторитетно пояснила Лада. – И отнести к ведьме! Ведьма их отстирает, а я воду после стирки... – Лада поглядела на носки в свертке – даже в темноте было видно, что она слегка побледнела, но твердо и решительно закончила. – Выпью! И снова на кастинг пойду.
Ирка поглядела на носки. На Ладу. Снова на носки. И протянула сверток обратно соседке:
– А может, ты их так, без меня, всухую пожуешь?
– Издеваешься? – прошипела Лада. – У меня жизнь пропадает...
– Если я тебе носки не постираю? – перебила ее Ирка. – Собственно, даже не тебе...
– Не выпендривайся, Хортица! – нагибаясь к самому Иркиному лицу, процедила Лада. – Если ты, ведьма, мне этого главного в жюри не того... не пристираешь... я тебя... Я про тебя всем расскажу!
– Лада! – перебила ее Ирка. – Ну головой подумай! Если я на самом деле ведьма, стану я со стиркой возиться? Гораздо проще тебе язык узлом завязать. Навсегда, – равнодушно закончил она.
Лада невольно попятилась.
– Ты... Ты не вздумай! Я... Я писать умею! Надо будет, все про тебя напишу куда следует! – предостерегающе-испуганным тоном выдала Лада.
– Значит, еще и руки попорчу, – согласно кивнула Ирка, для выразительности скрючивая пальцы и выворачивая руку, как старый древесный корень.
Лада тихонько пискнула – как придавленная котом мышь, и уставилась на Ирку широко распахнутыми, полными ужаса глазищами.
– Да не дергайся ты! – махнула на нее рукой Ирка. – Не умею я ни язык узлом завязывать, ни руки корчить... – чистая правда, узлом завязывать не умеет, только высушивать, и руки тоже... Разве что паралич навести. – Но и со стиркой тоже помочь не могу. – Ирка попыталась вернуть сверток Ладе, но та стояла неподвижно, словно паралич ее уже разбил. Тогда Ирка наклонилась и положила носки на тротуар. – Попробуй сама. Добавь немного Fairy для аромата...
Ирка кивнула, повернулась и уже почти бегом помчалась наверх по дороге. Из-за этой дуры точно булочки остынут!
Лада дрогнула, точно ожила ледяная статуя. Наклонилась, подняла сверток с носками, прижала его к груди...
– Ты еще пожалеешь, Хортица! – заорала она вслед Ирке. – Я на тебя своих парней наведу! Или... или ментов, вот!
В ответ в ближайшем доме начала брехать собака, зажегся свет, распахнулось окно, и раздался скандальный голос соседки тети Ани:
– Ладка! Чего орешь в такую рань, хулиганка? Вот я матери все расскажу!
– Я тоже найду, кому рассказать! – всхлипывая и судорожно тиская грязные носки противного главы жюри, пробормотала Лада. – Найду, кому!
[1] Волынская И., Кащеев К. "Фан-клуб колдовства".
[2] И Томлинсон взглянул наверх и увидал в ночи
Замученной в Аду звезды кровавые лучи.
И Томлинсон взглянул к ногам и там, как страшный бред,
Горел замученной звезды молочно-белый свет.
(стихи Р. Киплинга, пер. с англ. А. Оношкович-Яцыной).
[3] Волынская И., Кащеев К.
