Кроме того, он уже имел представление о том, что случилось с той самой Юлией. Неспокойная родственница пропавшей даже не подозревала, но в этом самом здании, где она писала заявление о бесследной пропаже сестры, уже сидел тот, кого Георгий Романович считал подозреваемым. И как раз это было причиной или, скорее, следствием того, что у Георгия чудовищно болела голова.
***
В кружке становилось всё меньше и меньше кофе. Чудодейственный напиток должен был вот-вот кончиться, а истерики громкой и очень бойкой девушки никак кончаться не собирались. Офицера утешало лишь то, что закончится наискучнейшая формальность с приёмом заявления, и он, наконец, займётся подозреваемым. «На подобных извращенцев стоит только чуть поднажать, и они тут же в красках напишут чистосердечное!» – так думал Георгий, смакуя мысль о том, как он поднажмёт.
А гражданочка всё писала и плакала. Плакала и писала. Когда у неё кончался один лист, Георгий подавал следующий. Когда у неё закончилась паста в ручке, Георгий заботливо подал карандаш.
Это казалось невыносимым, но гражданка поразительно детально описывала то, что, в общем-то, можно было описать одним простым предложением: «Студентка местного университета ушла на научную конференцию и не вернулась». Вполне себе исчерпывающее объяснение обычной с виду истории. Мало ли в Кисловодске лёгких на подъём девиц? Нет! На дефицит Георгию никто не жаловался и жаловаться не мог, потому как подобный дефицит просто невозможен в обществе, где сказать: «Я целомудренна» считается неудобным и даже стыдным.
Но всё же сердце Орловского волновалось. Опытного офицера смущало одно обстоятельство, так неказисто выбивающееся из хорошо известной колеи стандартного сюжета с изнасилованием и убийством.
«Нет, здесь точно что-то не так. Если заявительница не лжёт, а не доверять ей повода никакого нет, то почему в полночь пропавшая Юлия звонила и вполне себе трезвым голосом сообщала о необходимости задержаться. При этом уже спустя двадцать шесть минут другая женщина видела, как девушку, подходящую под описание Юлии, волокли по одной из улиц города! Неужто Юлия совсем не догадывалась о намерениях парня? Да и неужели этот юноша, студент геологического факультета, отличник и обладатель безупречной репутации, оказался настолько глуп, что решил напасть на собственную одногруппницу?» – размышлял Георгий, и от этих размышлений голова его набухала, как хлеб в воде.
В череде бесконечных вопросов, явившихся по прошествии бессонной ночи, радовало лишь одно: дело сделано; и несмотря на то, что некоторые факты плохо увязываются между собой, всё же преступник уже пойман! Гоняя осадок крепкого кофе от стенки к стенке и наблюдая за тем, как девушка переводит бумагу, Георгий невольно отчуждался от событий настоящего и возвращался к событиям прошлого. Он перебирал минувшую ночь по часам, передвигаясь от одного действия к другому.
Началась вся эта петрушка после полуночи – так вспоминал Георгий, твёрдо решив, что первая половина его дежурства прошла спокойно.
В отделе никого не было. Все журналы и отчеты были заполнены ещё в половине десятого, а телевизор передавал больше серых шумов, чем достойного изображения. Хотелось отдохнуть, но у судьбы были иные планы на эту ночь.
Именно в тот ночной час, когда Георгия начало клонить в сон, поступил звонок диспетчеру. Беспокойная женщина заявила, что по улице Войково тащат мёртвую девушку. Действительно ли девушка мертвая или лишь находится в бессознательном состоянии?! Диспетчер не поинтересовался. Вместо того он выслал на место дежурный наряд, а тот, хоть это и было против правил, вызвал Георгия Романовича.
