Заприметив овраг, на лице Георгия Романовича невольно возникла улыбка. Мозг как-то сам собой построил картину, где похититель доходит до этого места, выбрасывает тело в низину и торжествующе скрывается в неизвестном направлении… С детским предвкушением подбежал Георгий к оврагу, но, конечно же, никакого тела в нём не обнаружил…
Снег, что всю дорогу набивался в ботинки, потихоньку начинал таять. Ноги становились мокрыми и холодными. Желания идти ещё дальше как-то пропало, а тут ещё и снова затрещал телефон.
– Жора! Где ты там шатаешься!? Дуй скорее в отдел!
– Сашка… чего тебе надо? Я делом тут занимаюсь…
– Каким делом? Я уже сам поймал маньячелло твоего! Езжай скорее сюда, покажу тебе этого тигра!
Георгий ничего не понял, но всё-таки поспешил добраться до машины и доехать до отдела. По пути он заехал домой переодеться, но надолго задерживаться не стал, потому как непривычная домашняя тишина угнетала и действовала на нервы даже больше, чем весь тот шум и гам, который всегда стоял в отделение полиции №1.
Орловский явился в участок на заре. Небо уже окрасилось в светлые тона, снег заискрился от первых лучей, и воздухе запахло мандаринами. Этот день точно должен стать теплее предыдущих…
ГЛАВА 3.1
В обезьяннике сидели двое. Первый, в костюме, с галстуком и накинутой на плечи курточке, кривил недовольное лицо и краснел от злости… Второй – полная противоположность первого. Он совершенно не выражал беспокойства, злобы, а вид его не походил на то, что представлял себе Орловский, когда ласково называл подозреваемого Джентльменом… Георгий сразу узнал в нём всем известного бездомного. Звали его, офицер не забыл и этого, Вася Самогонщик. Почему он был известен всем полицейским города? Тут никакого секрета нет. Последние несколько лет он захаживает в обезьянник чаще, чем многие работники участка. Его множество раз задерживали за драки, распитие алкоголя в общественных местах и даже порчу имущества. Но хоть список нарушений Васи столь же велик, сколь тяга к спиртному, всё же деяния его ни разу не доходили до чего-то серьёзного. Вася, будто от скуки попадал в полицию на пятнадцать суток, а потом, вдоволь отдохнув, он непременно выходил на свободу, чтобы набедокурить вновь… Вот и сейчас, проделав некую очередную глупость, он раскинулся на лавочке в живописной позе, отвернулся к стенке и громогласно захрапел.
Поскольку лавочка была занята, молодому человеку, явно раньше не бывавшему в обезьяннике, пришлось расположиться на полу. Парень под мягкое место подстелил низ куртку, спиной подпёр стену. В таком положении он пробыл неизвестно как долго, но сразу же сменил его, как только заметил Орловского. По-видимому, рядом стоящий Георгий Романович оказался одним из первых, кто проявил хоть какой-то интерес к задержанным.
– Ради Бога, отпустите меня! Это какая-то чудовищная ошибка! Я не сделал ничего дурного, – умоляюще произнёс парень, вскочив на ноги и взявшись руками за решётку.
– За компанию с этим задержали? – Георгий кивнул на бездомного.
– Нет! То есть да! Чёрт, тут так сразу и не скажешь…
Пока Георгий размышлял над тем, как подступиться к задержанному, ситуация разрешилась сама собой.
– Ва-а-а-ай! Кто к нам пожаловал! Старый добрый Орловский! – лейтенант взялся из ниоткуда и, надо признать, взялся с привычным ему хорошим настроением. – Что же, раз уж пришли, то получите и распишитесь! Вот ваш маньяк! – Добронравов презентационным жестом указал на студента безобидного вида.
