Гостья с сюрпризом - страница 25

На улицах царило оживление. Город начал готовиться к празднику Зимнего Дня. У будки городской стражи толпились люди. Они громко обсуждали последние городские новости.

Доска у будки была увешана большими листками грубоватой бумаги – местными аналогами прессы. Жители читали объявления и рассматривали размалеванные афиши уличных музыкантов.

Юля давно отметила грамотность населения Э-лан-драка. Драконы с особой щепетильностью относились к образованию, считая, что в невежественных мозгах легче заводится всякая дурь, вроде желания бунтовать.

Она тоже подошла к доске, стараясь держаться поближе к торговкам с корзинками, так как кучка мужчин у объявлений довольно возбужденно обсуждала какую-то новость. Впрочем, к ним вскоре присоединились и женщины.

– Вы только подумайте! Сто «орлов» на содержание ведьм! – возмутилась одна.

– Так это, чтобы они ведьмами как раз не стали, – пояснила другая, более спокойная, – детишки-то.

– Ох, не верится, что так можно, – с сомнением покачала головой первая. – Но коли перевоспитать да сызмальства к храму приучить, может, что и получится.

– Так кто за такое возьмется? – усомнился крупный мужчина с простодушным лицом, вероятно, кузнец в грубом, прожженном до дыр фартуке. – Восемь девок-ведьм. Я бы не взялся.

– А я восемь девок повоспитывал бы, – похотливо захохотал другой, гнилозубый и явно подвыпивший.

– Окстись, дуралей! – негодующе попеняла ему торговка пирожками. – Они же дети малые! Три-пять годиков. Они не виноваты, что их родня выгнала.

– Вот и я говорю, – кивнула та, что выступала за перевоспитание. – От практик богохульных оградить, мастерству обучить, замуж выдать. Дай-то, богиня, на что-нибудь и сгодятся.

– А ведь здорово придумано, – задумчиво проговорила служанка молодой барышни, богато одетой и с миниатюрной татуировкой на руке, испуганно жмущейся к своей камеристке. – От нужды женщина и в ведьмы пойдет, а дай ей профессию, чтобы на кусок хлеба заработать, она, глядишь, не станет нечистой магией себя пятнать.

– Ведьмам веры нет, – заявил гнилозубый. – Бабам тоже, ибо все вы ведьмы.

Мужик схлопотал от торговки пирогами тяжелыми щипцами и удалился, пошатываясь, а Юля подошла ближе.

«Совет Старейшин, – гласило объявление, – приглашает почтенных дам, вдов или отказниц, из любых городов и селений Э-лан-драка, умелых в таких науках, как рукоделие, ведение домашнего хозяйства (а также уход за больными), для участия в одобренном Высшим Советом Первых Родов учреждении по воспитанию девочек с нездоровыми и вредными для общества магическими наклонностями.

Надлежит таким дамам иметь дом для размещения пансиона с нужным количеством комнат. В кандидатках приветствуются ум, талант к преподаванию, доброта, терпение, почитание любых богов Священной седмицы и любовь к детям.

Подъемный капитал – 100 золотых «орлов». Далее ежемесячное пособие по договоренности, но не менее суммы, требуемой для покрытия всех нужд восьми-десяти опекаемых.

Обращаться в Городскую Ратушу к господину Эйлану Танееру».

– Так-так-так, – пробормотала Юля.

Прежде чем уйти, Юля переписала объявление угольной палочкой в свой импровизированный блокнот (из разрезанных на удобные странички и сшитых ниткой листов писчей бумаги). При этом она краем уха прислушивалась к разговорам толпы, перетекшей к другой части доски, с криминальными новостями.

– Третий труп уже, – бормотали люди, – куда стража смотрит? Это же прачка с левого склона. И ведь молодая какая! Бедняжка!