Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование - страница 34

» этого вида шпионажа объявлялись иностранные правительства, неприятельские армии и «контрреволюционные» организации. Предметом посягательства признавались сведения о Вооруженных Силах и обороноспособности СССР, независимо от степени их секретности. Судя по формулировке диспозиции статьи, сведения невоенного характера в предмет посягательства при совершении этого преступления не включались. Объективную сторону, как и в статье 58.6, образовывали передача, собирание или похищение с целью передачи соответствующих сведений. Субъектами преступления являлись военнослужащие и лица, упомянутые в примечании 1 к статье 193.1 УК РСФСР 1926 года. При принятии УК РСФСР 1960 года законодатель отказался от установления различной ответственности за шпионаж в зависимости от отношения виновного к военной службе. Та же тенденция была продолжена и при утверждении УК РФ 1996 года.

Статья 193.24 УК РСФСР 1926 года гласила:

«193.24. Передача иностранным правительствам, неприятельским армиям и контрреволюционным организациям, а равно похищение или собирание с целью передачи сведений о вооруженных силах и об обороноспособности Союза ССР влекут за собой – лишение свободы на срок не ниже пяти лет с конфискацией имущества или без таковой, а в тех случаях, когда шпионаж вызвал или мог вызвать особо тяжкие последствия для интересов Союза ССР, – высшую меру социальной защиты с конфискацией имущества».

5 декабря 1936 года была принята Конституция СССР, в статье 133 которой значилось:

«Защита отечества есть священный долг каждого гражданина СССР. Измена Родине: нарушение присяги, переход на сторону врага, нанесение ущерба военной мощи государства, шпионаж – караются по всей строгости закона как самое тяжкое злодеяние».

Эта формулировка позволила некоторым юристам утверждать, что перечень форм измены Родине, содержавшийся в статье 58.1а УК РСФСР, не является исчерпывающим, а только примерным[70].

Таким образом, уголовное законодательство 20–30-х годов ХХ века об ответственности за измену и шпионаж было противоречивым и непоследовательным.

Во-первых, изменнические действия предусматривались разными статьями УК РСФСР. То же самое можно сказать и о шпионаже. В частности, устанавливалась различная ответственность за совершение этих преступлений военнослужащими и гражданскими лицами.

Во-вторых, устанавливалась уголовная ответственность совершеннолетних членов семьи изменника, не только не оказывавших ему содействие в совершении преступления, но и не осведомленных о подготовке им этого деяния. Тем самым законодатель становился на позицию объективного вменения, возвращаясь к положениям Соборного уложения 1649 года, от которых российское законодательство отказалось уже в XIX веке.

В-третьих, недостаточно разработанным оставался вопрос об объекте посягательства при совершении измены Родине и шпионажа, а также о субъективной стороне этих преступлений.

Во время Великой Отечественной войны в законодательство об уголовной ответственности за измену Родине были внесены некоторые коррективы. Так, 19 апреля 1943 года Президиумом Верховного Совета СССР был издан специальный Указ, которым устанавливались наказания в виде смертной казни через повешение и каторжных работ для немецко-фашистских преступников и их пособников, виновных в злодеяниях против нашего народа[71]. Пособники немецко-фашистских преступников из числа граждан СССР являлись изменниками Родины, совершившими указанное преступление в форме перехода на сторону врага.