Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование - страница 50

Полагаем, что для всех субъектов, независимо от их гражданства, должна быть установлена единая ответственность за одинаковые преступления, в том числе и за шпионаж.

Думается, что эта ответственность должна предусматриваться ст. 249, причем неточное, на наш взгляд, ее название “Государственная измена” следовало бы заменить на “Измену Российской Федерации” или “Измену государству”.

При рассмотрении состава шпионажа обращает на себя внимание следующее обстоятельство: в ст. 250 нового проекта, как и в ст. 247 предыдущего варианта, предмет посягательства при совершении этого преступления сужен по сравнению с ныне действующими нормами (п. “а” ст. 64, ст. 65 УК РСФСР): в обоих проектах предлагается считать шпионажем передачу или собирание сведений, составляющих только государственную тайну, в то время как в п. “а” ст. 64 и ст. 65 УК РСФСР речь идет также и о тайне военной. Подобное решение было достаточно логичным для прежнего варианта проекта, поскольку военная тайна в нем (ст. 302) понималась как сведения военного характера, составляющие государственную тайну. В новом же проекте (ст. 306) военной тайной предлагается считать совершенно другие сведения – данные военного характера, не составляющие государственной тайны, но не подлежащие оглашению, как это толкуется в действующем УК РСФСР (п. “а” ст. 64, ст. 65, п.п. “г” и “д” ст. 259). Как особая разновидность секретных сведений, существующая наряду с государственной тайной, военная тайна рассматривается в ст. 7 и ст. 24 Закона “О статусе военнослужащих”, принятого Верховным Советом Российской Федерации 22 января 1993 года.

В связи с этим, по нашему мнению, представляется целесообразным возвратиться к формулировке ныне действующей ст. 65 УК РСФСР, где под шпионажем понимается передача или собирание с целью передачи иностранному государству, иностранной организации или их агентуре сведений, составляющих государственную или военную тайну. Что касается термина “агентура”, то считаем правильным его замену на понятие “представители”, как это предлагается в обоих проектах.

Кроме того, предлагаем дополнить объективную сторону состава измены (ст. 249) действиями по склонению иностранного государства или организации к проведению враждебной деятельности против Российской Федерации, как это предусматривалось в п. 2 ст. 275 дореволюционного Уложения о наказаниях уголовных и исправительных и установлено ныне уголовным законодательством ряда зарубежных стран, например п.п. 2 и 3 ст. 70 Уголовного кодекса Франции.

В примечании к ст. 250, где речь идет об освобождении изменников или шпионов от ответственности в связи с добровольным заявлением властям о содеянном, считаем необходимым исключить указание о таком условии освобождения виновного, как предотвращение вредных последствий. Полагаем, что подобное требование бессмысленно, так как вредные последствия в объективную сторону измены и шпионажа не включаются ни по действующему законодательству, ни по проекту, тем более что их наступление зависит по существу не от субъекта, а от иностранного государства или организации, в пользу которых он действует.

Думается, что в ч. 1 ст. 3 “Принципы Уголовного кодекса” тоже следует указать, что Кодекс основывается в числе других принципов на равенстве всех перед законом, а не на равенстве граждан, как значится в проекте»[105].

Заметим, что в статьях 249 и 250 проекта УК, представленного Президентом, были, на наш взгляд, и положительные стороны. Во-первых, наказание за шпионаж было установлено одинаковое, независимо от гражданства виновного. Во-вторых, в качестве измены рассматривалось оказание помощи не только иностранному государству, но и иностранной организации. В-третьих, выдача тайны не выделялась в качестве самостоятельной формы измены.