Исходя из того, что Конституцией РФ равным образом признаются и защищаются частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности (ст. 8, ч. 2) и что одним из основных признаков, характеризующих преступное посягательство на собственность, является причинение ущерба собственнику или иному владельцу имущества (п. 1 примечаний к ст. 158 УК РФ), стоимость похищенного путем мошеннических действий имущества не может принципиально по-разному учитываться и оцениваться в качестве критерия определения и разграничения размера ущерба как квалифицирующего признака преступного посягательства на собственность, тем более что речь, по существу, идет о едином роде преступлений (мошенничестве), посягательстве на тот или иной вид собственности (частная, государственная, муниципальная), причинении имущественного ущерба одинаковым (подобным) субъектам договорных отношений, будь то граждане, органы публичной власти, индивидуальные предприниматели или коммерческие организации.
В итоге Конституционный Суд признал положения ст. 159.4 УК РФ не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее ст. 19 (ч. 1), 46 (ч. 1) и 55 (ч. 3), в той мере, в какой эти положения устанавливают за мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, если оно совершено в особо крупном размере, несоразмерное его общественной опасности наказание в виде лишения свободы на срок, позволяющий в системе действующих уголовно-правовых норм отнести данное преступление к категории преступлений средней тяжести, в то время как за совершенное также в особо крупном размере такое же деяние, ответственность за которое без определения его специфики по субъекту и способу совершения применительно к тем или иным конкретным сферам предпринимательской деятельности предусмотрена общей нормой ст. 159 УК РФ, устанавливается наказание в виде лишения свободы на срок, относящий его к категории тяжких преступлений, притом что особо крупным размером похищенного применительно к наступлению уголовной ответственности по ст. 159 УК РФ признается существенно меньший, нежели по его ст. 159.4.
Отметим, что практически сразу появился законопроект, исключающий ст. 159.4 из текста УК РФ. В любом случае, на приведение норм о мошенничестве в соответствие с Постановлением Конституционного Суда было отведено шесть месяцев – до середины июня 2015 г. Однако это, к сожалению, не стало гарантией того, что указанный срок был соблюден законодателем. В середине июня 2015 г. секретариат Конституционного Суда провел анализ исполнения решений высшего суда, согласно которому на тот момент неисполненными оставались сорок решений Конституционного Суда, касающихся изменений российских законов, положения которых Конституционный Суд признал частично или полностью не соответствующими Основному закону страны.
Наивным, да и, очевидно, не совсем правильным было бы полагать, что законодатель просто согласится с тем, чтобы исключить ст. 159.4 из УК, так как на основании такого шага в дальнейшем можно было бы поставить под сомнение и всю многоэтажную конструкцию со специальными составами мошенничества. По логике можно было либо смягчить наказание по ст. 159 УК РФ, либо ужесточить по 159.4. Однако к обозначенному в законе шестимесячному сроку, который истек 12 июня 2015 г., компромисс так и не был найден – текста, устраивающего всех участников законотворческого процесса, в нижнюю палату российского парламента внесено не было. Нет сомнения, что некий компромиссный вариант все же появится, так как положение, в соответствии с которым спорная ст. 159.4 просто утратит силу и перестанет существовать, не устроит инициаторов ее появления в современном уголовном законодательстве.
